– Как в горах? – Глаза продавца заблестели. – Вы альпинист?

– В последнее время был слишком занят, но раньше много ходил по горам. И с Арлен, и с Джейком… Надо бы спросить их, не собираются ли они вскорости опять…

– Скорее, чем вы думаете. Вам надо побыстрее связаться с Арлен. Она заходила купить кое-что из инвентаря. Собирается отправиться завтра в горы. По правде говоря, было бы хорошо, если бы вы отправились вместе с ней.

– Почему?

– Она сказала, что идет одна. Я не знаю, насколько вы строго придерживаетесь правил, но даже опытных альпинистов мы отговариваем отправляться в одиночку. Это опасно. Конечно, она знает, что делает, но ведь всякое может случиться. А гора, на которую она собирается, совсем не простая.

– Какая?

– Рог Сатаны. В Пенсильвании.

– Проконос.

– Вы знаете это место?

– Я был там несколько раз с Арлен и Джейком. Арлен говорила, что, когда у нее болит голова. Рог Сатаны на нее действует лучше аспирина. Если она чем-либо встревожена, то всегда взбирается на эту гору.

– Да, я тоже поднимался на нее, и поверьте, у меня как раз от нее головная боль. Вы были там, поэтому знаете, что это не то место, куда можно идти одному. Эта чертова сланцевая глина. Каждый раз, когда я держался за выступ, я начинал молиться Богу, чтобы руки не соскользнули.

Дрю улыбнулся.

– Богу? Мне это знакомо.

– Тогда отговорите ее от этого, хорошо? Или, если не удастся, напроситесь идти с ней.

– Я бы тоже не хотел, чтобы она получила травму. – Дрю сделал вид, будто обдумывает возможность совместного похода. – Да какого черта! В последнее время я слишком много работал. Но, если идти в горы, мне нужно кое-что купить. Я не захватил с собой снаряжение.

Глаза клерка заблестели еще ярче. Он уже и не надеялся на клиентов в такое позднее время.

– Начнем с ботинок.

Окутанный утренним туманом, Дрю спускался по сырому лесистому склону. Ноги немного вязли в мягкой земле, покрытой пропитанными влагой листьями. Обойдя пару валунов, он вышел к горной речке. Солнце позади него медленно поднималось над склоном, рассеивая туман, и ему стали лучше видны поваленные стволы и сучья вокруг них. Он нашел ствол длиной в десять футов и толщиной в десять дюймов, не такой гнилой, как другие, и, притащив его к речке, перебросил одним концом на другой берег. Со свернутой в кольцо веревкой и нейлоновым канатом, перекинутым через плечо, он стал переходить речку, балансируя раскинутыми в стороны руками и прислушиваясь к глухому потрескиванию бревна под ногами.

Перебравшись, он начал подниматься по другому склону, ощущая резкий, похожий на мускус, запах глинозема. Наверху он остановился передохнуть. Он добрался сюда за полчаса, пройдя четверть мили по густому лесу. Его мотоцикл был спрятан в кустах вблизи дороги, ведущей к посыпанной гравием площадке для парковки машин, от которой обычно начинали путь в горы альпинисты и туристы. В Нью-Йорке он провел ночь в приюте, пообещав дежурному священнику перемыть посуду в обмен на еду и койку. И теперь, после двух часов езды на мотоцикле, его тело отдыхало от связанного с ездой напряжения; он наслаждался тишиной, так контрастирующей с вибрирующим ревом мотора.

Туман почти рассеялся, и сквозь чахлый короткий подлесок Дрю увидел цель своего путешествия – поднимавшуюся высоко в небо серую конусообразную гору, называемую Рогом Сатаны. Вдали, в тридцати футах от Рога Сатаны, виднелась другая скала; горы когда-то соединялись естественным скальным мостом, который разрушился в пятидесятых годах. То, что Рог отделился от скалы, было драматическим свидетельством хрупкости этих скал. И, глядя на груды отколовшихся от горы фрагментов, Дрю понимал, что и сама гора когда-нибудь так же разрушится, как разрушился этот мост.

Однако сейчас гора, защищенная от ветра окружающими ее скалами, неясно вырисовывалась в тумане, маня и притягивая, словно зазывая любителей острых ощущений.

Дрю пробился через подлесок, затем пересек участок увядшего, ставшего коричневым папоротника, уже разбросавшего по земле свои семена, и высокой травы, в которой промокли до колен его спортивные брюки. Он осторожно ставил ноги в альпинистских ботинках на мелкие камни, чтобы не заскользить по ним и не растянуть связки.

Тишина, царившая вокруг, невольно вызывала суеверный страх; в нее вторгался лишь звук его шагов, усиливаемый эхом от окружающих скал. Внезапно он услышал позади звук раздвигаемых ветвей.

Он тревожно обернулся и направил маузер в нечто, скрытое пеленой тумана.

Шорох приближался. Дрю мог укрыться только в лесу, в тридцати ярдах отсюда, да и где гарантия, что в кустах, которые он выбрал, никого нет?

Справа.

Вот здесь. Кусты раздвинулись. Ветви переместились.

Он моргнул.

Три оленя с белыми хвостами, две самки и самец, вышли из зарослей на поляну, поросшую папоротниками и травой, рога самца были похожи на голые, без листьев, ветви. Дрю видел ужас в глазах животных, заставивший их на мгновение застыть на месте, словно на фотографии.

Но только лишь на миг. Резко развернувшись, так что стали видны только их белые хвосты, животные стремглав понеслись обратно в лес. Стук копыт напоминал шум водопада. Топот постепенно затихал, потом стал еле слышен.