Лахлан долго молчал. Серьезное, задумчивое лицо выражало искреннюю симпатию и откровенное сочувствие.

– Тебе хочется, чтобы сестра тоже жила в Хайленде?

– Да.

– Но Талорк не примет ее.

– Я надеялась уговорить его.

– И поэтому для начала обозвала козлом?

Эмили покраснела.

– Я же извинилась.

– Правда?

– Да.

– А как насчет еще одного извинения?

– Вы хотите извиниться передо мной? – шутливо уточнила она.

Сердитый взгляд ясно показал, что шутка не достигла цели.

– Тебе не мешало бы попросить прощения за оскорбления – и у меня самого, и у моего клана. Ожидание и без того слишком затянулось, англичанка.

– А если я извинюсь, вы разрешите не учиться плавать?

– Нет.

– В таком случае не понимаю, зачем извиняться.

– Затем, что ты была не права.

– Может быть… – Эмили помолчала, а потом все-таки продолжила: – Нет, думаю, извиняться не за что.

Лахлан покачал головой:

– Надеешься, что я рассержусь настолько, что забуду об уроке плавания?

Право, этот человек слишком проницателен. Подобные уловки всегда безотказно действовали и на отца, и на мачеху.

– Возможно, – согласилась Эмили. – Но честное слово, Балморал… я не могу раздеться перед вами. Даже если рядом не окажется ни души.

– Я услышу любые шаги прежде, чем кто-нибудь сможет тебя увидеть.

Да, он явно не боялся показаться нескромным.

– Сомневаюсь.

– Подойди, англичанка.

– Зачем?

Неужели он собирается сам ее раздеть? В таком случае она действительно низко пала, потому что мысль хотя и шокировала, но в то же время и увлекала.

– Хочу тебя поцеловать.

– О!

Да, поцелуи дарили наслаждение. К тому же куда более острое, чем следовало бы.

– Не думаю, что это надо делать. Ведь я обещана Та-лорку.

Лицо вождя словно окаменело.

– Повторяю в последний раз: не хочу больше слышать это имя. Особенно от тебя. Понимаешь?

– Но, господин…

Лахлан перебил резко, даже грубо:

– Синклер при свидетелях заявил, что не собирается жениться.

– И что же?

– До тех пор пока он не откажется от собственных слов, ваша помолвка остается разорванной.

– Но ведь наши короли…

– Я уже объяснял, девочка: мы, вожди Хайлендз, руководствуемся собственными законами, а о шотландском короле вспоминаем очень редко и только тогда, когда это выгодно нам. В остальных случаях все решаем сами.

– И что же, вы все здесь такие?

– Да. Даже те, которые называют себя всего лишь людьми, неизменно остаются кельтами. А это означает, что и они ни за что на свете не подчинятся абсолютной власти.

– Всего лишь людьми? То есть вы считаете себя больше чем человеком? – уточнила Эмили.