— Здравствуйте! Вы, должно быть, миссис Ди Риналдо. Я Тимоти Стивенс. Рико сказал мне, что вы молодожены. Примите мои поздравления.

— Спасибо, доктор Стивене. Я не знала, что вы англичанин.

— На самом деле я канадец, и, пожалуйста, называйте меня Тимом. Один мой коллега в Нью-Йорке рекомендовал меня вашему мужу.

— Надеюсь, временная перемена места жительства не создала для вас проблем.

Тим добродушно рассмеялся.

— Жена убила бы меня, если бы я отказался от возможности поработать в Милане, да еще с оплатой всех расходов. Она сейчас ходит по магазинам, покупает себе туфли.

Все время, пока они разговаривали, Тим ни на минуту не прекращал разминать ноги Рико. Положив их на стол, он стал проверять, не появилась ли чувствительность. Рико подтвердил, что не только чувствует пальцы, но даже может пошевелить правой ногой. Он попытался сделать вращательное движение.

Джанна бросилась к нему и схватила за руку.

— Ты не сказал мне, что можешь двигать ногой!

— Это всего лишь небольшое движение, дорогая. Совсем не повод для волнения.

Она изумленно посмотрела на него, не в состоянии понять его безразличие.

— Ты, наверное, шутишь! Я была в восторге, когда ты почувствовал пальцы! А то, что ты можешь пошевелить ногой, — повод для большого празднования!

— Правда, сердечко?

И внезапно Джанна вспомнила, как она отпраздновала его первый большой успех. Она набросилась на него, и он поцеловал ее. Взгляд Джанны скользнул по губам Рико. Их кривила сардоническая усмешка, но она могла думать только о том, как ей хочется приникнуть к ним.

— Пожалуй, празднования, о которых ты думаешь, придется отложить, не так ли?

Его насмешливый тон вернул Джанну к реальности. Рико не хочет ее. Он считает тягостной обязанностью целовать ее. Для него это не праздник.

Джанна покраснела и отвернулась, делая вид, что рассматривает брусья в другом конце комнаты.

— Как вы думаете, когда Рико сможет заниматься на брусьях? — спросила она Тима.

— Трудно сказать. У каждого пациента свой срок реабилитации. Но у вашего мужа сильная воля и молодая жена, а это хороший стимул для скорейшего выздоровления. Надеюсь, уже через семь дней мы увидим его на брусьях.

Джанна радостно обернулась к Рико и замерла от его холодного голоса:

— Я ведь мужчина. Мне не нужно, чтобы обо мне говорили как о ребенке, с которым незачем обсуждать течение его болезни.

Его мужское «эго» явно не в порядке, подумала Джанна. Она не знала, как успокоить его, но Тим лишь улыбнулся.

— Действительно, это плохая привычка, которая развивается у членов семьи и врачей, когда они говорят о пациенте так, будто его здесь нет. Спасибо, что обратили на это наше внимание. Как вы смотрите на то, чтобы поставить себе цель и подготовиться к предварительной работе на брусьях в течение семи дней?

— Это выполнимо, — ответил Рико с уверенностью, обрадовавшей Джанну.

Оказалось, что его уверенность вполне обоснованна — чувствительность в ногах постепенно восстанавливалась. Рико безжалостно загружал себя упражнениями, и Джанне казалось, будто даже банк Ди Риналдо отошел у него на задний план в неистовом стремлении встать на ноги.

— Все-таки выше колен я ничего не чувствую, — спустя несколько дней пожаловался он Тиму. — Как я смогу заниматься на брусьях? Прошло шесть дней. Завтра седьмой.

— Вы уже почти у цели, — с завидным спокойствием сказал Тим и пообещал прийти рано утром.

— Легко ему говорить! Он не сидит в инвалидной коляске, как я, ни на что не годный. — Джанну удивило не подавленное настроение Рико, а то, что он поделился им с нею. Возвратившись в Италию, Рико стоически переносил все трудности и держался с ней очень отчужденно.

Она потянулась к нему с полотенцем, чтобы вытереть пот со лба.

— Только дурак мог бы сказать, что ты ни на что не годный, Рико.

— Но это ведь так? Моя жена не спит в моей постели, мой бизнес идет на автопилоте, пока я восстанавливаю функции своего тела. Так что не надо осыпать меня банальными утешениями.

Джанна почувствовала, что краснеет. Ей казалось, что мужа вполне устраивает их раздельное проживание.

— Если твой бизнес управляется сам собой, почему ты проводишь столько времени за компьютером, не говоря о присутствии на собрании правления в банке? — спросила Джанна, зная, что он побывал в банке, чтобы успокоить акционеров.

По словам Андрэ, Рико был очень убедителен. Это ее не удивило.

— Я заметил, что ты не упомянула об отдельных кроватях.

Краска залила лицо Джанны, и она отвернулась, чтобы скрыть от Рико свою боль.

— Мы оба знаем, почему я не сплю с тобой, Рико. Наш брак не настоящий.

Сильные пальцы ухватили ее за запястье. Он притянул Джанну к себе и заглянул в лицо.

— И почему же, интересно, наш брак не настоящий? — Рико обжег ее взглядом серых глаз. — Ты согласилась родить мне ребенка, быть моей женой. Я принес тебе обеты. Что в этом ненастоящего?

— Т-ты был не в себе. Потом у тебя было время трезво все обдумать. — Джанна попыталась улыбнуться. — Мы можем аннулировать брак. Никто никогда не узнает о нем.

Рико притянул ее ближе. От его тела исходила опасная энергия.

— Андрэ знает. Я знаю. Ты поклялась, что будешь мне женой.

— Но ведь на самом деле ты не хотел жениться на мне! Ты знаешь, что не хотел. Я была уверена, что ты опомнишься, и это произошло.

— На основании чего ты пришла к такому заключению?

Что она может ответить ему? Тебя не тянет даже поцеловать меня. Тогда Рико подумает, что ее волнует это, и будет прав.

Не услышав ответа, Рико прищурил глаза.

— Возможно, не я, а ты сама передумала.

Джанна отрицательно покачала головой.

— Нет. Мои чувства не изменились, — честно сказала она.

Рико не сводил с нее глаз. Что он хочет увидеть? Джанна все острее ощущала его физическую близость. Запах мужского тела дразнил ее.

— Ты жалеешь меня? — неожиданно спросил он.

Джанна была потрясена.

― Что?

— Ты не хотела выходить за меня замуж, просто пожалела меня. Надеялась, что я отпущу тебя, но я не сделал этого.

Джанна в испуге посмотрела на него.

— Пожалела? — дрогнувшим голосом переспросила она. Разве кто-нибудь может жалеть Рико? Он полон жизненной энергии, он мужчина до мозга костей. — Ты ошибаешься.

Он бросил на нее сердитый взгляд, и у нее возникло ничем не оправданное чувство вины.

— Я также ошибаюсь в том, что мои родители пожалеют меня, когда узнают, что ты не спишь в моей постели?

— Я не отказывалась спать в твоей постели! — Она едва не сорвалась на крик.

— Тогда у тебя не вызовет беспокойства то, что я приказал горничной перенести твои вещи в мои комнаты.

Что он сделал?

— Но, Рико…

— Если ты вышла за меня замуж из жалости, надеюсь, это чувство разрешит тебе спать в моей постели. Я не подвергну опасности твою добродетель.