- Итак, вот что произойдёт, - вслух размышлял он. – Судьба.
Цирцен не мог отрицать, что хотел этого с первого дня, когда впервые увидел Лизу. Несколько раз ему приходилось убеждать себя сдерживаться, чтобы не овладеть девушкой. Видение просто подтвердило, что Цирцен на самом деле получит Лизу, и что она отдастся ему добровольно.
“
“
Судьбой ему предназначено, что Лиза оседлает его тело подобно могучей требовательной Валькирии.
Лиза была сиреной для сердца Цирцена. Она – женщина, открыто неповинующаяся и в тоже время боязливая, любопытная и состоящая из противоречий. Найя всегда была нежной и покорной большую часть жизни, лишь перед кончиной она ожесточилась. Никогда ранее Цирцен не встречал такую женщину, как Лиза. Женщину со своими потребностями, страстью и самостоятельным умом. Глубокие чувства жили в душе Лизы, изобретательный ум светился в её глазах, и неистовость, что соперничала с той, что принадлежала легендарным валькириям, струилась в ее жилах.
К чёрту правила. Как Цирцен мог спорить с будущим? Это было предписано. Цирцен мог только принять это, насладиться, сделать всё наилучшим образом, молясь, что выдержит, когда потеряет своё сердце из-за девушки, а затем неминуемо потеряет её саму за короткий промежуток времени. Если ему суждено стать безумцем в будущем, он может, как следует, насладиться настоящим.
Цирцен Броуди встал со стула, сорвал механизм из будущего с головы, и сделал то, что он никогда не рискнул сделать раньше: чуть-чуть ослабил контроль, позволив магии пульсировать внутри него.
“
Цирцен откинул голову назад, пробуя на вкус мощь, бегущую по его огромному телу.
Совсем другой человек покинул тёмную, потайную комнату, чтобы найти свою женщину.
* * *
Адам Блэк улыбнулся, вынув тампон из ствола винтовки. Несмотря на то, что Цирцен отказался пользоваться любым оружием, которое приносил ему Адам, воин внутри него не мог позволить, чтобы время лишило металл блеска. Он фыркнул, покачав на нитке тампон. Только изощрённый ум Цирцена Броуди мог решить, что мягкие белыё тампоны можно использовать для чистки.
Глядя на винтовку, Адам усмехнулся. Тампоны идеально подходили по размеру, чтобы скользить внутри ствола – что вполне казалось здравым. Однако Адам принёс тампоны в средневековую Шотландию не для того, чтобы Цирцен играл с ними, он принес их – как и любой избранный им “дар” – для совсем иных целей. Хотя, если лэрд принял решение, у Лизы будет много девятимесячных промежутков, в течение которых, она не сможет ими воспользоваться.
Глава 15
- МИЛЕДИ, ВЫ КРАСАВИЦА, - ХЛОПАЯ В ЛАДОШИ, ВОСКЛИКНУЛА ГИЛЛЕНДРИЯ. – Я думала, мне придётся переделать платье, но оно, как на вас, сшито.
Лиза стояла перед зеркалом, рассматривая себя без малейшего признака волнения.
Со слов Гиллендрии, та починила платье, принадлежавшее матери Цирцена, Моргане. Лиза одела рубашку без рукавов поверх мягкой льняной рубашки. Тёмно-синий шёлк облегал грудь, а глубокий круглый вырез открывал плечи, подчёркивая полупрозрачную кожу Лизы и изящные ключицы. Платье плотно обхватывало бёдра и с шелестом ниспадало на пол синевой, расшитой золотом. На талии ей Гиллендрия застегнула золотой, низко сидящий пояс с дразнящими сотнями крошечных золотистых лун и звёзд. На ногах Лизы красовались подобранные в тон туфли, а шею украшало восхитительное кручёное золотое ожерелье, сделанное еще в раннем средневековье. Вышитая накидка бантом завязывалась под грудью. Гиллендрия скрутила волосы Лизы в тугой пучок, осторожно отобрав светло-золотистые пряди и закрутила их так, чтобы они лежали поверх тяжёлого пучка, затем слегка взбила причёску. Смесь из корней, трав и цветов окрасила губы Лизы в рубиновый цвет.
- Гиллендрия, ты прелесть, - выдохнула Лиза.
- Правда? – без тени высокомерия ответила Гиллендрия. – Хоть и давно не доводилось одевать женщину с такой совершенной статью, я не забыла, как это делается. Лэрду понравится.
Лиза была довольна собой. Она и не знала, что может так выглядеть. Когда ей было семнадцать лет, она надеялась однажды стать такой, как Кэтрин - поразительно красивой блондинкой. Однако работа поглотила девушку, когда Лиза старалась изо всех сил обеспечить маму, и пять долгих лет она воздерживалась от мыслей о своём внешнем виде. Маме бы понравилось…
Лиза вздрогнула. Как она могла забыть о маме хоть на мгновенье?
- Миледи, вам холодно? – спросила Гиллендрия. – Я могу принести шаль.
- Неа, - тихо ответила Лиза. – Всего лишь лёгкий озноб. Можешь идти, Гиллендрия. Я найду дорогу в Главный зал.
После ухода девушки, Лиза присела на кровать. Замок Броуди – самое восхитительное место, где ей доводилось бывать. Она сидит в платье, достойном принцессы, собираясь обедать с мужчиной, воплощением всех её романтических грез. На несколько минут Лиза напрочь забыла о Кэтрин. Она была слишком занята, переживая все волнения и предвкушение женщины, готовящейся к особенному свиданию.
Но это не было свиданием, и не будет никакого “они жили долго и счастливо”. Кэтрин отчаянно нуждается в ней, а Лиза делает то, что никогда раньше себе не позволяла: сняла с себя ответственность по отношению к маме. Лиза не привыкла к неудачам. Ей всегда приходилось работать больше или дольше, чтобы гарантировать, если не успех, то, по крайней мере, безопасность, еду и крышу над их головами. “У меня нет права предаваться даже краткому мигу счастья”, - напомнила себе Лиза, - “пока не обнаружу флягу и не найду дорогу домой”.
* * *
Решение Лизы не предаваться наслаждениям продержалось всего лишь час. Лиза закончила с десертом и вздохнула от удовольствия. Если она не научилась ничему другому, как ценить по достоинству хорошие вещи среди великого множества плохих, то ужин был самой лучшей из них. Официальный зал для обедов был прекрасен, освещённый дюжинами свечей. Лиза была в тепле, чистоте и сыта. Впервые с момента пребывания в четырнадцатом столетии, девушка превосходно поела. Надо сказать, от еды в двадцать первом веке она никогда не оказывалась на седьмом небе, но даже гамбургеры из White Castle (в Америке сеть закусочных White Castle Hamburger, где главным блюдом меню стал гамбургер – прим. пер.) были лучше, чем жесткое мясо и черствый хлеб, которыми потчевали Лизу. За прошедшие несколько недель девушка потеряла надежду когда-либо снова поесть прилично.
