одной мысли об этом по телу разливалось блаженное тепло.

– Значит, ты подружилась с Гришей? – прервал ее мечты Максимка.

– Почему ты так решил?

– Ну не знаю... показалось.

Лиза повела плечом.

– Я просто воззвала к его совести, надавила на жалость, а потом задела самолюбие. Теперь он испытывает чувство благодарности, потому что я простила его дурной поступок. И благодарность не позволит ему снова мне докучать.

Максимка зачарованно смотрел на нее, точно впервые видел.

– Откуда ты все это знаешь?

Лиза перестала копать.

– Ну что за глупый вопрос! Я много читаю.

– А-а-а, – с уважением закивал мальчик. – Может быть, я тоже что-то такое читал, просто не помню. А как называются твои любимые книги?

– Мои любимые книги называются журналами. А теперь ты ответь на мой вопрос: ты всегда такой болтун?

– Нет... просто я подумал, если мы станем разговаривать, у тебя работа будет спориться и...

– Какая заботливость! – сверкнула на него глазами Лиза и со всей силы вонзила лопату в стену. – Да где же оно, это старинное барахло? Я уже три часа копа... – Она не успела договорить, с потолка хлынул песок. Максимка рванулся вперед, сбил Лизу с ног, и ребята вместе повалились на землю. Придавленная их телами Матильда запищала, раздался грохот и потолок обвалился.

Когда все стихло, Лиза протянула руку и вытащила фонарик из-под светящихся холодных кусков слипшегося песка. Откуда-то сбоку вылезла Матильда. Крыса обнюхала песок по сторонам с таким удивленным видом, будто ее растолкали во время сна. Лиза огляделась. Проход к выходу был завален. Они оказались в западне – со всех сторон стены и лишь дырка размером с кулак, ведущая в соседний туннель.

Максимка рядом зашевелился, его руки вдруг остервенело обшарили ее тело, он шумно задышал и резко замер. Лиза в бешенстве шлепнула его по кисти, но мальчишка ее вовремя убрал, потому она попала себе по груди и тихо взвыла.

– Что ты себе позволяешь!

– Я.. я... – Максимка испуганно отполз и схватил себя за запястье так, слово хотел отрубить провинившуюся руку. – Господи, прости меня...

– Господь простит, – выкрикнула Лиза. – Он такой! А вот я... – Она задохнулась от возмущения. – Да ты знаешь, кого сейчас облапал? Хоть представляешь...

Мальчик всхлипнул.

Лиза посветила ему в лицо. Из глаз Максимки ручьем текли слезы, он всхлипывал и закрывался от света локтем.

Девочка растерянно опустила фонарик. Она, конечно, подозревала, что перед ней робеют, но запуганного до слез парня видела впервые.

– Ладно, – смиловалась Лиза, – чего уж там, ты ведь случайно... не хнычь.

Но мальчишка ее не слушал и продолжал горько плакать. Причем выглядел столь жалким, у нее даже не сразу нашлись нужные слова.

– Да что за бабий скулеж? – взбесилась Лиза. – Я же сказала, ты прощен!

– Мы тут умрем, – прорыдал Максимка, роняя голову на колени. – Никто не знает, где нас искать, стены такие толстые, наши крики никто не услышит. Что, если весь путь назад завалило... А тут приведения водятся, Николай Анатольевич видел своими глазами! А если... давно еще, много лет назад... пещеры засыпали, когда под землей находились люди? Они умирали тут... и... и, значит, души их не нашли покоя после смерти. Мы тоже умрем...

Повисло молчание.

Сейчас Лиза была рада только одному – что она не одна. Пусть всего-навсего какой-то маменькин сынок сидел в углу и хныкал, как девчонка, – хоть какая-то компания. Матильда смотрела на нее, как всегда ожидая решения проблемы. А когда поняла, что хозяйка не очень торопится, выпрямилась во весь рост и тронула ее локоть когтистой лапой.

– Тут все сложно, – объяснила Лиза крысе.

Матильду всегда приходилось успокаивать. Несмотря на свое происхождение, она уродилась трусоватой и, чуть что, сразу паниковала.

Девочка вздохнула и взялась за валяющуюся у стены лопатку.

– Откопаемся, не нужно паники, – уверенно заявила она.

Максимка успокоился и теперь тихо за ней наблюдал. А спустя примерно полчаса в тишине прозвучал его негромкий вопрос:

– А все-таки, кто такие урсулинки?

Лиза недоверчиво посмотрела сперва на него, затем на лопату в своих руках и снова на мальчика.

– Ты сейчас серьезно? – с едва сдерживаемой яростью выдохнула она. – Нас завалило в могиле метр на метр, а тебя интересует, кто такие урсулинки[1], да?

Максимка сжался под ее взглядом и на одном дыхании выпалил:

– Я хотел сказать, давай помогу копать!

Ей снился запах песчаника, но почему-то пах он жирной и сладкой халвой. Лиза задыхалась. Белые плотные стены крошились, а ей казалось, что она чувствует на губах приторный вкус халвы. Руки, лицо, шея, одежда были покрыты налипшей бело-желтой смесью, она набилась в кеды и намертво приклеилась к волосам. За стеной из халвы слышались голоса и чавканье, как если бы кто-то прогрызал себе путь зубами. Голоса становились все громче и громче, пока не превратились в крики...

Лиза с трудом разлепила веки. В глаза ударил яркий свет, и она зажмурилась.

– Пришла в себя, – громыхнул над ней голос Вовы.

– Вытаскивай ее оттуда! – прокричал кто-то в ответ.

– Давай-ка... – скомандовал Вова.

Она ощутила, как рука парня обхватила ее за плечи. Лиза приоткрыла глаза, невнятно бормоча:

– Вот видишь, Максимка, нас нашли, а ты боялся...

– Его тут нет. – Вова нахмурился. – Ты можешь идти?

– Могу. – Девочка нервно рассмеялась и, рухнув назад в кучу песка, закрыла глаза. – Могу ползти.

– Видела бы ты себя, Блонди... – Парень посветил ей в лицо. – У меня язык не поворачивается, чтобы солгать, будто дом из песка на твоей голове симпатичный.

– Мои волосы, – жалобно простонала она. – Проклятье, в этой пещере ничегошеньки нет. Ни-че-го! Все зря! Такой позор, и все зря...

– Чего ты несешь? Вставай! – Он потянул ее за руку. – Ну же, давай, тебе ведь хочется смыть с себя грязь? Или...

Это подействовало, Лиза встала на четвереньки и медленно поползла, не забыв приказать:

– Лопатку мою возьми!

Солнце успело спуститься за холмы и, словно черничное мороженое, растеклось по горизонту. Усыпляюще журчала речка. Вечерело.

У входа в пещеру их встретили руководители со своими малолетними детьми и остальные ребята. Все заговорили одновременно, и сразу же резко умолкли. Зинаида Григорьевна не выдержала первой:

– У тебя совсем мозгов нет, идиотка?! Как тебе только в голову пришло...

– Одна учительница в школе, – перебила ее Лиза, – назвала меня как-то бестолочью.

– О чем она? – скривилась Яна. – Рехнулась, что ли?

– Вовсе нет, – пожала плечами Лиза, – Так вот, мои родители подали на нее в суд. Это я придумала! Представляете? – Девочка обвела всех мутным взглядом и остановилась на побагровевшей Зинаиде Григорьевне.