под водой со скоростью, не уступающей скорости рыб. Кроме того, — прищурился Птунис, — за это время рыбы подумают, что запугали нас, и немного успокоятся. А что это совсем не так, мы им докажем. И очень скоро.

На третий день в океан вышли двадцать групп колонистов по десять человек в каждой. Это была целая армия. Некоторые из них были с кулами. Взяли самых умных, ведь хищники были нужны не для сражения, а для другого, в том числе и для экстренной связи, если такая понадобится.

Из колонии вышли перед самым рассветом, когда филии не проявляли особой активности. Все группы расположились по периметру вокруг колонии, в местах наиболее частого появления филий. Люди спрятались, как могли, а кулов отпустили порезвиться, приказав им выказывать полную активность, но не уплывать далеко.

Группами руководили лидеры Ружаш, в том числе и Птунис. У добровольцев из Лонжаш были свои командиры.

Ждали довольно долго, но своего всё-таки дождались: появились филии. Они появились в разных местах, группами по три — пять особей. С некоторыми группами плыли и сатки.

На группу, которую вёл Птунис, вышли три филии. Как сообщил ему крутящийся рядом Зуб, чуть позади них плыл крупный сатк. Товарищи Птуниса были проинструктированы, поэтому всё прошло быстро и точно. Первым из толщи воды показался Птунис. Филии живее задвигали плавниками, приближаясь к нему и начиная своё воздействие. Когда они были уже близко, из засады выплыли люди. Две филии были убиты мгновенно, а в третью Птунис метнул длинный гарпун, намеренно лишь ранив филию. Филия забилась, пытаясь освободиться, и Птунис почувствовал, как она послала мозговой импульс своему союзнику. Он дал знак своим товарищам, и те подняли ружья.

Внезапно из глубины на них бросился сатк. Даже будучи предупреждёнными, некоторые колонисты не успели выстрелить, настолько быстр был этот хищник. Но это успели сделать остальные. Десятки небольших вихревых дорожек помчались к сатку и ударили его всей своей мощью. Сатк задёргался, а затем медленно поплыл вперёд, плавно переворачиваясь на спину. Люди переглянулись. Всего несколько секунд, и кошмарного убийцы не стало. Да, это оружие было великолепно!

Птунис приблизился к раненой филии и, смотря прямо в её обезумевшие от боли глаза, передал ей:

«А вот так теперь будем поступать мы. Всегда будем поступать. До тех пор, пока вы не уйдёте из наших вод и не прекратите убивать нас. Вы лицемерили, говоря, что лишь ответили на наше нападение. Вы всегда убивали нас, только делали это тихо, забирая наших охотников и разведчиков с собой, чтобы не убивать их на глазах друзей и близких. Так что это мы ответили вам. И будем отвечать впредь. Теперь мы сильны и можем вам противостоять. Если не хотите войны, уходите с нашей территории. Она будет включать в себя окружность вокруг колонии радиусом в сто километров. Вы разумные животные — сможете разобраться в наших расстояниях. Кстати, ты будешь единственной, кто сегодня остался в живых. И только лишь для того, чтобы передать наше послание. Уходите, и жертв среди вас больше не будет. Всё, теперь плыви, я тебя отпускаю».

Птунис подплыл ближе и, держа ружьё наготове, выдернул гарпун из раны. Филия дёрнулась и, развернувшись, скрылась в морских глубинах.

Вернувшись домой, колонисты праздновали победу. Это действительно была большая победа. Ведь сегодня было убито двадцать девять филий и три сатка, крутившихся рядом с ними. Причём у людей не то что убитых, но даже ни одного раненого не было. А ведь у Кулиса на всякий случай было заготовлено довольно много той самой чудодейственной мази. Водоросли быстро прижились в Кормушке и уже дали неплохую поросль.

— Ничего! — широко улыбаясь, сказал Птунис лекарю. — Это ведь хорошо, что она не пригодилась. Лично я хотел бы, чтобы так было всегда.

— Я тоже этому рад, — ответил Кулис, — хотя понимаю, что всегда так не будет. Я думаю, скоро нам даже будет её не хватать.

— Ну-ну, лекарь, — произнёс Птунис, — не надо кликать на нас беду.

— Я не кличу, — вздохнул Кулис, — просто привык смотреть правде в глаза. А она, увы, очевидна.

Лекарь оказался прав. В ближайшие дни мазь из чудо-водорослей понадобилась. Филии не собирались оставлять людей в покое, и война началась. Птунис всё время думал: почему же рыбы не ушли? Они же понимали, что соотношение сил изменилось. Что с новым оружием жертв у них будет гораздо больше. И всё же они не ушли, а, наоборот, с большими силами стали атаковать колонистов.

Теперь в каждой группе у рыб было не менее шести филий и, как минимум, один сатк. Несколько стычек закончились для колонистов большими потерями. Одна группа не вернулась вообще. Это взбесило всех, в том числе и руководство колонии. Решено было дать рыбам решительное сражение.

Птунис подсчитал свои силы, прикинул, сколько рыб сможет выставить враг, и решил вывести в океан двадцать четыре группы. Но на этот раз каждая группа состояла из двадцати человек, причём каждый охотник был со своим кулом. Все были вооружены ружьями с максимальным запасом боеприпасов. Тактику тоже решили изменить.

Вышли днём, когда филии уже хозяйничали в пределах колонии. Один из сатков сразу же бросился на них. Вихрящиеся бурунчики протянулись к нему с разных сторон, и хищник, перевернувшись на спину, стал медленно опускаться вниз. Такая же участь постигла ещё двух сатков и нескольких филий, которые оказались поблизости.

Филии попытались сгруппироваться, чтобы оказать воздействие на передние группы колонистов, но им не давали этого сделать. Их расстреливали сразу же, как только замечали, не давая приблизиться на оптимальное расстояние для сильного внушения. А из колонии выходили всё новые группы бойцов.

Они растекались в разные стороны, давая другим группам пространство для маневра, однако держа с соседями зрительную связь. Вскоре в этом месте все филии и сатки были уничтожены. Тогда армия Птуниса развернулась влево и поплыла, описывая вокруг колонии окружность. Группы плыли широким фронтом, уничтожая всех подряд, кто встречался им на пути.

Невзирая на достаточное количество боеприпасов, Птунис попросил перед боем не тратить их напрасно.

После первых убитых врагов, нашпигованных пулями, колонисты вспомнили это напутствие и старались по возможности лишь ранить врага. А дальше уже было дело за кулами. Хищники быстро разбирались с ранеными филиями. Они разрывали их на части за считаные секунды. С сатками было сложнее. Но раненый сатк обычно сам выходил из боя и уплывал. Очевидно, после ранения сатка, вследствие болевого шока, филии теряли над ним контроль.

Отряды плыли медленно, сохраняя ровный строй и строго держа между собой визуальную связь. Все шесть сторон океана держались под контролем. В каждой группе был человек, который следил за одной из сторон. Поэтому ни одна из внезапных атак сатков снизу, сверху или с какой-либо из сторон, не прошла. Колонисты вовремя обнаруживали опасность и уничтожали врага или же выводили его из строя. Филии же уничтожались сразу, как только обнаруживались.

Армия Птуниса описала вокруг колонии почти половину круга, когда филии поняли, наконец, бессмысленность сопротивления. Птунис почувствовал какие-то импульсы, в которых он, даже не понимая их смысла, уловил печаль. Затем рыбы развернулись и ушли. Все.

Это была победа. Но несмотря ни на что, армия, сохраняя строй, сделала полный круг, вернувшись в ту же точку, откуда и вышла, — к главным воротам Ружаш. Ни одной рыбы на своём пути она больше не встретила.

— Победа! — кричали вечером на торжестве, организованном в честь сегодняшнего сражения. — Мы прогнали рыб! Мы победили! Мы прогнали их навсегда!

— Я бы не стал переоценивать сегодняшнее сражение, — говорил Заргис, держа в руках стакан с