В этот день пришло известие, что группа охотников была атакована рыбами. Когда колонисты после удачной охоты возвращались домой, перед ними оказалось пять филий. Людей было всего восемь, потому что кулы, нагруженные добычей, с двумя погонщиками уплыли вперёд.

Хотя в современном океане днём даже на достаточной глубине было хорошо видно, филии почти всегда появлялись неожиданно. Птунис считал, что в этом им помогала их способность к внушению, которой они пользовались для своего внезапного появления.

Филии сразу же воздействовали на мозг. Чем больше их было, чем больше объединённых разумов было задействовано, тем сильнее была мощь внушения. Поэтому все охотники замерли. Лишь один выхватил оружие. Непонятно почему, но на него Внушение подействовало гораздо слабее, чем на остальных. Может быть, он вспомнил историю Седониса, как тот боролся сразу с двумя филиями и победил. Кто знает? Но факт оставался фактом. Он выхватил ружьё и выстрелил. Три дорожки протянулись к одной из филий. Одна прошла мимо, а две нашли цель. Крик боли и ужаса раздался одновременно в мозгу сразу всех колонистов. А затем последовал такой всплеск ярости, что всем стало не по себе.

Рыбы сразу же повернулись к стрелявшему и обрушили на него всю свою мощь. Сопротивлялся тот недолго. Не прошло и нескольких секунд, как он схватил свою маску и сдёрнул её с лица. А затем выплюнул загубник. Ещё через несколько мгновений он уже бился в конвульсиях.

Предоставленные сами себе колонисты задвигались, и второй охотник, имевший ружьё, выстрелил во врагов. К сожалению, он промахнулся. Две филии, спохватившись, вновь взяли оставшихся колонистов под контроль, а две оставшиеся обрушили своё воздействие на второго смельчака. Вскоре рядом с оставшимися в живых в воде находилось уже два тела без масок. А потом в их головах зазвучал голос.

«Мы не хотели их убивать. Но они первыми совершили убийство, напав на нас, и должны были понести наказание. Теперь так будет всегда. Мы будем отвечать смертью на смерть. Прекратите нападать на нас, и всё вернётся к тому, что было раньше. Смертей больше не будет. Если же вы продолжите свои нападения, то мы обрушим на вас всю свою мощь. Не помогут ни ваше новое оружие, ни способности вашего лидера. Вы все погибнете. А теперь уплывайте».

Напоследок филии дали приказ отстегнуть и выбросить всё оружие, которое вместе с телами погибших охотников погрузилось вниз. Затем они уплыли, забрав с собой тело своей убитой подруги. Или друга. Охотники вернулись домой, а через час уже вся колония гудела, обсуждая это событие.

Большинство колонистов были вне себя от ярости. Очень быстро все привыкли, что они, а не рыбы теперь хозяева океана, и никому не хотелось расставаться с этой привычкой.

Мнение этих людей донёс до Птуниса Алманис. Он буквально ворвался к нему домой и практически потребовал, чтобы тот начал военные действия против рыб. Не для того ведь они проплыли сотню километров из Лонжаш, чтобы прохлаждаться тут и смотреть, как проклятые рыбы убивают их братьев.

Стихийно образовалось собрание колонии, на котором присутствовали все, кто смог прийти.

Полную противоположность сторонникам войны представляли собой вернувшиеся охотники. Было видно, что они изрядно напуганы. И было отчего. Против всего пяти, а потом и четырёх филий не помогли ни защитные шлемы, ни новые ружья. Они так и заявили на собрании. Мол, всё бесполезно. Филии узнали наш секрет. Знают они и про способности Птуниса. И им всё равно. Они с лёгкостью убили двух охотников, чего раньше никогда не делали. Не лучше ли будет вернуться к старым временам. Они, колонисты, не будут нападать на филий, а те, опасаясь новых ружей, не будут трогать их. Кроме того, с новым оружием у них всегда будет много добычи. И это будет хорошо. Так не лучше ли будет просто жить мирно. Разве не этого все хотят?

Эти речи смутили многих колонистов, и в зале начались разногласия, в двух местах даже перешедшие в лёгкие перебранки с потасовкой. Птунис хотел встать, но тут слово взял глава Совета.

— Я не большой приверженец войны, — сказал Заргис, — и так же, как и эти люди, чудом избежавшие сегодня смерти, хотел бы лишь вечного мира. Но посмотрите, однако, как ловко действуют филии. Они запугали шесть человек до смерти. Они вновь сделали это, хотя вот уже больше месяца нам всем казалось, что этот страх ушёл из колонии навсегда. Они показали нам, что готовы даже на жестокое убийство на наших глазах, хотя раньше никогда такого не делали. Ведь одна из самых страшных смертей для колониста — это захлебнуться в воде. Но послушайте, ведь убийствами они занимались и раньше, хотя делали это не так явно. И будут делать это и дальше, если мы начнём войну. И возможно, даже с большей жестокостью. Ведь, когда идёт война, не выбираешь, какую смерть подарить противнику. Главное — убить врага и при этом уцелеть самому. Так чего же мы тогда испугались?

Заргис сделал паузу. Птунис встретился взглядом с Алманисом и увидел, что тот показывает ему большой палец, отставленный вверх, выражая этим степень своего восхищения словами главы Совета.

И действительно, настроение людей изменилось. Оказалось достаточно лишь нескольких взвешенных фраз, чтобы отрезвить людей и придать их мыслям верное направление.

— А теперь я хочу несколько слов сказать о защитных шлемах. Вы говорите, — повернулся Заргис к охотникам, — что они не защитили вас. Но это ведь не так. Мы испытали их и знаем, что шлемы действуют. Если бы против вас была одна филия, уверен, вы бы никакого внушения даже не почувствовали. Но их было пять! А хорошо известно, что с прибавлением всего лишь одной филии сила их коллективного воздействия увеличивается в несколько раз, в геометрической прогрессии.

После того как прозвучали эти непонятные термины, уважение к словам главы Совета среди колонистов возросло ещё больше.

— Поэтому пять филий легко справились с вами семерыми, — продолжал он. — Я не оговорился: с семерыми, ведь Кадмис, погибший первым, не поддался воздействию рыб. Он выстрелил. И он убил своего врага. Значит, всё-таки действуют шлемы. Просто на всех по-разному. И люди с очень большой силой воли могут сопротивляться внушению филий. Это нам доказал Кадмис. А задолго до этого, если вы помните, это нам доказал Седонис. Который, кстати, жив до сих пор.

Охотники понурили головы. На Седониса было больно смотреть — так сияло его лицо.

— И последнее, — произнёс Заргис. — Я понимаю, что внушение рыб — самая сильная для нас угроза на данный момент. Поэтому я недавно начал работать над созданием сыворотки, которая помогла бы ослабить воздействие этого внушения. А если повезёт, совсем свести его на нет.

— И ты думаешь, это возможно? — недоверчиво спросил кто-то из первых рядов.

— Нет ничего невозможного, если сильно захотеть. Кстати, вы знаете, что до катастрофы большинство людей не могли опускаться под воду ниже десяти метров. Им не позволяло это сделать давление. А тридцать метров было пределом для многих подготовленных ныряльщиков. Сейчас же на глубину тридцати метров могут опускаться все, а для некоторых даже сто метров — не предел. И всё благодаря генетическим экспериментам, которые проводились с людьми перед катастрофой. Чтобы люди были больше приспособлены к жизни, которая наступит после затопления Земли. Так вот, насколько я знаю, в этом направлении ещё никто не работал, но у меня есть некоторые идеи. Однако мне необходимо будет с десяток добровольцев для опытов. Есть ли среди присутствующих желающие?

Лес рук взметнулся над собранием.

— Это намного больше, чем я думал, — довольно улыбнулся Заргис. — Я, пожалуй, отберу десятка три. Те, кого я выберу, будут приходить ко мне перед выходом в океан для инъекций. После возвращения они опять будут приходить и рассказывать о своих ощущениях и вообще обо всём, что с ними произошло. Надеюсь, наше сотрудничество не будет напрасным.

Глава Совета закончил свою речь, а люди всё никак не могли успокоиться. Ведь в них вновь вдохнули надежду. Когда поднялся Птунис, многие опять начали кричать, призывая немедленно начать войну.

— Война неизбежна, — сказал он под неистовые выкрики колонистов. — И мы её в скором времени начнём.

— Когда? — закричал кто-то.

— Через два дня. Два дня — столько нам необходимо времени, чтобы полностью закончить перевооружение колонии. И тогда не два из десяти, а каждый сможет выходить в океан с собственным ружьём. И мы всё равно будем продолжать выпуск ружей, хотя уже не так интенсивно, как прежде, для того чтобы дать возможность Герфису начать работу над новым прибором, который позволит нам передвигаться