истинной веры в наше знание, что нас, больше чем вероятно, впредь будут представлять такими, каковы мы на самом деле. Что я раз о нем сказал, того и придерживаюсь. Внешне он может иногда искренне прощать, но он никогда не может забыть. Он тот, каких, говорят, Джонсон очень обожал – 'хороший ненавистник'.

О, мой друг, несмотря на все ваши недостатки и ваше довольно шумное прошлое, насколько неизмеримо выше вы стоите в наших глазах, чем наш 'Я семь' со всеми его 'весьма великолепными ментальными способностями' и внешне трогательной натурой, скрывающей внутреннее отсутствие чего- нибудь подобного настоящим чувствам и сердцу!

М. хочет, чтобы я сказал вам, что он решительно отказывается применять какую-либо предосторожность того рода, которую вы советуете. Он презирает X. совершенно. Все же в случае действительной опасности он бы первым защитил его за его труды для Т. О. Он говорит, что в случае, если X. узнает о его смешной ошибке, он готов доказать другим существование оккультных сил, но не оставит X. ни одной ноги, на чем стоять. Его наказание должно быть полным, иначе оно не будет иметь влияния, и он будет только вымещать свою злобу на невинные жертвы. Хьюм показал нас миру, как бесчестных и лживых прежде получения им когда-либо хотя бы единого неотрицаемого доказательства, что мы таковы, и что он оправдан в своих обвинениях, хотя бы даже видимостью, подобием бесчестья. Если X. завтра решит изобразить нас, как убийц, М. постарается создать майю, чтобы эти слова оказались выполненными и, затем уничтожить ее и выявить его, как клеветника. Боюсь, что он прав с точки зрения наших правил и обычаев. Они антиевропейские, я признаюсь.

За исключением телеграммы и одного письма М. никогда не писал Ферну. Пять или шесть других писем с почерком М. исходят от Дуг-па, который опекает Ферна. Он надеется, что вы не испортите его работы и что вы всегда останетесь верным и истинным другом ему также, как он вам. Ферн никогда не повторит какого-либо эксперимента, вроде салфетки по той простой причине, что больше писем ему не доверят.

Я получил письмо от полковника Чезни и отвечу ему через несколько дней через молодого ученика, который доставит ответ вам для передачи вместе с моим почтительным приветом. Не пугайте этого парня. Он ответит на все дозволенные вопросы, но не более. Из Симлы он проследует в Будда Гайя и Бомбей по делам и будет обратно около ноября.

Мне приказано моим возлюбленным Учителем, известным в Индии и в Западных странах под именем К. Х. Л. С., чтобы я сделал от его имени нижеследующее заявление в ответ на некоторые сообщения, сделанные м-ром У. Оксли и посланные им для опубликования в журнал 'Теософ'. Упомянутый джентльмен, утверждает, что мой Учитель К. Х. три раза посетил его 'в астральном теле' и имел беседу, во время которой, как утверждает м-р Оксли, он давал последнему объяснения по поводу астральных тел вообще и о неспособности его собственного Майяви-Рупа сохранить его сознание одновременно с телом 'на обоих концах провода', – поэтому мой Учитель заявляет, что:

1. Кого бы не видел м-р Оксли и не беседовал с ним в указанное время, это был не К. Х., автор писем, опубликованных в 'Оккультном Мире'.

2. Несмотря на то, что мой Учитель знает этого джентльмена, и который однажды оказал ему честь своим собственноручным письмом, дав таким образом возможность познакомиться с ним (с м-ром Оксли) и искренне восхититься его интуитивными способностями и западной ученостью, все же он (К. Х.) никогда не приближался к нему ни астрально, ни иным путем. Также он никогда не имел беседы с м-ром Оксли, тем более, в которой и предмет обсуждения, и то, что о нем говорилось, и предпосылки, и заключения – все было ошибочным.

3. Вследствие вышеупомянутого утверждения, повторение которого рассчитано на то, чтобы ввести в заблуждение многих из наших теософов, мой Учитель решил издать нижеследующее постановление.

Отныне любой медиум или ясновидящий, который склонен утверждать, что он или был посещен моим Учителем, или имел беседу с ним, или видел его, должен приводить доказательство к этому путем помещения перед текстом своего сообщения трех тайных слов, которые он, мой Учитель, доверит м-ру А. О. Хьюму и м-ру А. П. Синнету, президенту и вице-президенту 'Эклектического Теософического Общества' в Симле. До тех пор, пока они не найдут этих трех слов правильно повторенными каким-либо медиумом или в заголовке какого-либо соответствующего сообщения, будь то устное или печатное, исходящего от него или нее, или от его или ее имени, всякое утверждение должно рассматриваться, как незаслуживающее доверия, и никакого внимания на него не должно быть обращено. К своему сожалению, мой Учитель вынужден прибегнуть к этой мере, так как к несчастью, в последнее время такой самообман стал вполне частым явлением и требует быстрого пресечения.

Вышеприведенные заявление должно быть добавлено в виде подстрочного примечания к публикуемому сообщению м-ра Оксли.