Спасителем Калашникова стал тогда давний знакомый по политотделу в довоенном Матае Иосиф Николаевич Коптев — комсомольский вожак на железной дороге, которого он встретил по счастливой случайности сразу по прибытии в Алма-Ату и поделился наболевшим. А телефон его служебный Миша раздобыл еще в Матае перед своей поездкой. Коптев тогда работал в комиссии партийного контроля при ЦК. Вот он и поведал всю историю Калашникова Кайшигулову. Если бы не это заступничество, не миновать бы конструктору сталинских лагерей. Был, определенно был у Михтима свой ангел-хранитель, спасавший его в самых безнадежных ситуациях.

М. Т. Калашников:

«Кайшигулов внимательно рассмотрел образец и говорит: “Аляповато. Попробуй сделать опытный экземпляр в мастерских факультета стрелково-пушечного вооружения авиации в Алма-Ате, куда эвакуировался Московский авиационный институт имени Орджоникидзе”».

Там и была «причесана» и доведена до современной формы аляповатость первого образца. В МАИ Калашников знакомится с военным инженером 2-го ранга Андреем Ивановичем Казаковым. Именно ему, декану факультета артиллерийско-стрелкового вооружения, артиллеристу по образованию, выпускнику Академии имени Дзержинского, ученику А. А. Благонравова, было поручено довести образец до нужной кондиции. Казаков был практиком, успел до войны поработать военпредом по приемке автоматического оружия. Он-то и дал прочесть Михаилу один из трудов Благонравова — «Основания проектирования автоматического оружия».

М. Т. Калашников:

«А. И. Казаков — очень уважаемый мной человек. Он-то и взял меня под свою опеку».

Именно в учебно-производственных мастерских МАИ и состоялось первое серьезное знакомство с техникой проектирования, черчением и инженерными расчетами. Так что у великого конструктора есть все основания считать, что Московский авиационный институт — его альма-матер.

Для доводки образца в институте была создана специальная группа под руководством старшего преподавателя Евгения Петровича Ерусланова. В обиходе ее называли «спецгруппа ЦК КП(б) Казахстана». В нее вошли несколько студентов старших курсов, работавших по совместительству в лабораториях кафедр. Среди них — Сергей Костин, Вячеслав Кучинский, Иван Саакиянц. Сергей Костин впоследствии стал профессором, вырастил множество учеников. Вячеслав Кучинский, оказавший большую помощь в технике проектирования и черчении, тоже впоследствии стал профессором. А еще в боевой команде были: слесарь-лекальщик Михаил Филиппович Андриевский (изготовлял лекала, специнструменты, штампы, участвовал в сборке образца), фрезеровщик Константин Акимович Гудим, токарь Николай Игнатьевич Патин, медник Михаил Григорьевич Черноморец. Уже на завершающем этапе подключились сотрудники кафедры «Резание, станки и инструменты» Василий Иванович Суслов и Карл Карлович Канал. Этих замечательных людей М. Т. Калашников особенно хорошо запомнил. Поскольку именно они и составили его первую по- настоящему конструкторскую семью. Все они были практически на казарменном положении, отвлекаясь разве что раз в неделю на походы в баню.

Параллельно с работами в МАИ на подмосковном испытательном полигоне с 17 апреля по 12 мая 1942 года шли конкурсные испытания образцов А. И. Судаева (конструктор находился в блокадном Ленинграде и испытывал оружие прямо на передовой), Безручко-Высоцкого и Шпагина. Пистолет-пулемет Судаева в первый раз отстрелял 4 апреля 1942 года инженер-испытатель Б. Канель. Комиссия полигона пришла к заключению: «Пистолет-пулемет Судаева заслуживает внимания в отношении маневренности (легкий) и простоты устройства (не сложный в производстве), поэтому таковой необходимо доработать в отношении безотказности работы автоматики и питания».

Именно Алексей Иванович Судаев вошел в историю стрелкового оружия как создатель лучшего пистолета-пулемета Второй мировой войны. В июле 1942 года Московский машиностроительный завод имени В. Д. Калмыкова, до этого выпускавший ППШ, приступил к организации производства ППС. В январе 1943 года ГАУ утвердило чертежи и технические условия на производство пистолета-пулемета, получившего индекс «ППС-42». По результатам успешно проведенных в январе — апреле 1943 года войсковых испытаний ППС-42 был рекомендован для принятия на вооружение Красной армии. Конструктор не остановился на достигнутом, продолжал совершенствовать свой автомат. 1 сентября 1944 года А. И. Судаевым были зарегистрированы сразу три заявки на изобретения.

Но вернемся в Матай, где трудился Калашников. Его второй образец назвали ППК — пистолет- пулемет Калашникова 1942 года.

Многие годы спустя доцент кафедры «Стрелковое оружие» Ижевского государственного технического университета Н. В. Ежов напишет:

«Конструктор Калашников — бесспорно талантливый человек. Уже второй его образец — пистолет- пулемет с полусвободным затвором — имел множество неординарных технических решений. Это относится в первую очередь к ствольной группе и ударно-спусковому механизму».

Проверочные стрельбы образца проводились по ночам в инструментальном цехе. Пистолет-пулемет зажимался в тисках, от спускового крючка протягивалась в соседнее помещение веревка. После выстрела в тех же тисках припиливали детали. Это были, как правило, стрельбы до самой зари. В ходе доработок отказались от заднего шептала и разработали схему с полусвободным затвором. Окончательные испытания состоялись за городом, в горах. Приехал сам Кайшигулов, а с ним какой-то генерал-майор, который отстрелял первым и произнес обнадеживающее слово «хорошо». Потом стрелял Капиталов, долго и с упоением. Тоже остался доволен. Поблагодарив молодого конструктора, высокопоставленные лица рекомендовали ему подготовиться к выезду в Самарканд, где находился военный совет Среднеазиатского военного округа (CABO). Нее понимали, что без экспертизы специалистов именно по стрелковому делу не обойтись, а в Самарканде размещалась Артиллерийская академия имени Ф. Э. Дзержинского.

И снова в путь, теперь уже с рекомендательным письмом Кайшигулова к начальнику Артиллерийской академии генерал-майору артиллерии профессору Анатолию Аркадьевичу Благонравову. Но вначале, по закону непреклонной армейской субординации, Калашников прибыл в Ташкент в штаб военного округа. Округ в то время готовил маршевые роты и батальоны для фронта. В эвакуированных учебных заведениях день и ночь шла подготовка военных кадров. С этим военным округом будут связаны многие этапы жизни конструктора, здесь он побывает в 1950-х и 1960-х годах, дорабатывая свои очередные образцы. А при первом своем посещении Калашников познакомится с Михаилом Николаевичем Горбатовым, который отвечал за организацию изобретательской и рационализаторской работы в CABO. Была такая в округах должность — инспектор по изобретениям. Впоследствии Калашников будет тесно связан с этими структурами в военном ведомстве.

Вспоминая накануне своего 88-летия ту первую поездку в Ташкент, М. Т. Калашников как-то замялся