Слабо перебирая ногами по земле, я изо всех сил старался помочь Сеферу, уже не одну милю тащившему меня на себе. Наконец мы достигли быстрого широкого ручья, звонко журчавшего по камням. Измочаленные до предела, повалились на берег.

Я подполз к ручью, погрузил в холодную воду разгоряченную голову и начал жадно пить, ощущая, как возвращаются силы. Лишь когда нечем стало дышать, с сожалением оторвался от источника.

Полежав немного, сел, снял куртку и рубаху, осмотрел длинный порез. Увиденное было не слишком приятным, но далеко не смертельным. Прижав к ране принесенные Севером и промытые листья, кое-как обвязал грудь оторванным от низа рубашки куском ткани. Покончив с лечением, поднялся на ноги, сдержав стон.

— Что такое лес Гести? — поинтересовался я, предчувствуя нечто не очень хорошее. — Разбойники, безумные маги или осьминоги-мутанты?

— Разбойники, — ответил Сефер, — а Гести — их атаман.

— Отлично, — не особенно расстроился. — Если они грабят ради наживы, то у нас им поживиться почти нечем.

— Нет, — замотал головой Сефер, — они не грабят путников.

— Странные разбойники, — удивился я. — Ты уверен?

— Да. Трупы всегда находят при оружии и золоте.

Новость заставила меня искренне возмутиться:

— И ты тащил меня туда?!

— Сунуться в лес воины Горна не решатся, — мотивировал он свой поступок.

Оспорить его мнение было нечем.

— Другие дороги еще хуже! — добавил Сефер еще один действенный аргумент.

— Хорошо! — скрипнув зубами, согласился я. — Где этот лес?

— Прямо за ручьем… — Он показал рукой на другой берег.

Я посмотрел на темную полосу деревьев, раскинувшуюся не более чем в пяти метрах и надежно скрывавшую густой листвой свои мрачные тайны от посторонних глаз.

— Пошли! — решившись, кивнул я.

Шагая по узкой лесной тропке, я тихо ненавидел Сефера, беззаботно напевавшего унылый мотив.

— Сефер, — спустя минут пятнадцать, не выдержал я издевательства над своими ушами, — заткнись, ради всего святого!

Он остановился и оглянулся, явно не понимая, что меня не устраивает.

— Тебя ведь могут услышать! — не желая огорчать его правдой о вокальных данных, покривил я душой.

Пожав плечами, он пояснил:

— Этой тропой давно никто не пользуется.

— Да? — усомнился я. — И разбойники тоже?

— Замок Гести — там, на болоте… — Он махнул рукой куда-то в сторону. — И все дороги там. Здесь никого нет.

— Все равно, не пой, пожалуйста!

Мы двинулись дальше. Сефер больше не пел — лишь изредка издавал невнятные звуки. Это тоже раздражало, но не так сильно, как завывания.

Идти по ночному лесу было довольно утомительно, более того — трудно. Бок горел огнем. Я все чаще спотыкался на петляющей тропке, проклиная свою жадность, из-за которой терпел такие мучения. Сефер остановился.

— Отдохнем. Ты слишком громко идешь.

— Ты же сам сказал, что поблизости никого нет, — фыркнул я, валясь на траву и успешно скрывая радость.

— Никого и не было, но впереди начинается болото. Мы пройдем поблизости от замка.

— А другой дороги нет? — безразлично спросил я и ничуть не огорчился, услышав отрицательный ответ.

Немного передохнув и напившись воды, двинулись дальше, стараясь не издавать ни звука.

Болото началось как-то неожиданно. Под ногами вдруг неприятно захлюпало, и я остановился. Глянув вниз, с удивлением увидел, что ноги мои медленно погружаются в трясину. Не раздумывая, прыгнул на ближайшую кочку.

— Здесь нельзя останавливаться! — зашипел Сефер. — Нигде!

Кивнув, я принялся старательно прыгать за ним.

Болото исчезло так же стремительно, как и появилось.

— Это все? — устало спросил я Сефера, ощутив под ногами твердую землю.

Тот знаком велел мне молчать и пополз к деревьям, приглашая следовать за ним. Добравшись на брюхе до указанной точки, я выглянул из зарослей.

Перед глазами предстал широкий луг, посреди которого стоял серый замок. Горящие в бойницах факелы делали его похожим на хищного зверя, приготовившегося к прыжку.

Неожиданно за спиной раздался звон стали. Обернувшись, я увидел десяток хмурых воинов в доспехах, наставивших на нас свои мечи. Сопротивляться мы и не пытались.

Отобрав оружие, они тщательно связали нам руки и повели к замку, иногда подбадривая пинками. Все это — без единого слова, что подчеркивало тяжесть нашего положения.

Пройдя по узким переходам мрачного сооружения, мы оказались в большом и ярко освещенном зале. Середину его занимал длинный стол, уставленный золотыми тарелками и украшенными чеканкой кувшинами. На полу буквально валялись горы золота, заставившие меня разинуть рот. У стены напротив входа возвышался внушительный трон, на котором восседал невероятно худой и богато одетый человек. Не составляло труда понять, что это сам Гести.

Сопровождавшие нас воины сразу же удалились, захлопнув за собой двери. Я лихорадочно придумывал, как бы нам выкрутиться.

— Ну что, Лина, — неожиданно мощно пророкотал Гести, — вот и твои братья к нам присоединились. Что скажешь теперь?

— Я никогда не видела этих бродяг, ты, презренный пес! — ответил мелодичный, преисполненный ненависти голос. — Развяжи меня и дай меч, чтобы я могла вырезать твое тухлое сердце, отродье шайтана!

Я резко повернул голову и увидел привязную за руки к стене девушку, свирепо извивавшуюся в путах. Разодранная одежда не скрывала стройную фигурку. Прекрасная пленница больше походила на янтарную статую, вырезанную неведомым мастером, чем на человека. Распушенные золотистые волосы овевали тонко очерченное лицо, поражавшее дикой красотой. Большие серые глаза яростно сверкали, придавая их обладательнице разительное сходство с древней богиней охоты.

— Посмотрим, как ты запоешь, птичка, когда я вспорю им животы! — желчно усмехнулся Гести.

Его идея мне очень не понравилась, но я смолчал.

Он подошел к нам и принялся внимательно изучать, явно выбирая, с кого начать.

Я осторожно вытащил связанными руками нож из заднего кармана, тихонько разложил его, стараясь, чтобы предохранитель не щелкнул слишком громко, и, невинно глядя Гести в глаза, попытался перерезать путы. Это у меня никак не получалось. Прилагая громадные усилия, дабы удержать двумя пальцами норовивший выскользнуть на пол нож, я порядком изрезал себе руки, нисколько не повредив веревку.

Насмотревшись на меня, Гести переключил внимание на Сефера, блаженно уставившегося на девушку. Воспользовавшись тем, что он отвлекся, я прибавил обороты. И надо же было треклятой железяке выпасть