– Удивительные вещи… – Красно-черные всполохи камней буквально заворожили Веронику – на миг она даже забыла обо всем на свете.
– Сень, пусти… Где моя сумочка? – Женя сбегала к стулу, на котором висела ее сумочка, вернулась к Веронике с визиткой. – Это адрес того мастера, который все эти красоты делает. Живет далеко, но… Вдруг мимо будешь ехать! Ты и в прошлый раз моими гранатами восхищалась!
– Спасибо, – Вероника сунула карточку в карман пиджака.
Прощались все поздно вечером – со слезами, с обещанием новых встреч. Максимычу вызвали такси, заплатили таксисту заранее, дали наказ – везти тихо и осторожно.
Махали вслед руками, кричали…
– У меня такое предчувствие, что мы видели его в последний раз… – жалобно произнес Алеша Грушин.
Вероника вышла из лифта – под дверью стояла мать.
Ее собственная мать – Светлана Викторовна Одинцова.
– Мама!
– Ну здравствуй… Я тут уже два часа стою. Где вы все бродите?
– Я на работе, Тарас тоже на работе… – пробормотала Вероника. Рассказывать матери, что она была на вечере встреч с бывшими выпускниками, было категорически нельзя.
Дело в том, что Светлана Викторовна обожала своего зятя. Мнение Тараса – это ее мнение. А раз Тарас был против…
– Ты бы хоть позвонила заранее… А как же твои питомцы? – открывая дверь, растерянно спросила Вероника: мать жила в Подмосковье, в собственном доме. Вместе со сворой собак. Мать привечала всех бездомных, брошенных животных…
– Я соседку попросила за ними приглядеть. Мне надо лекарств, корма купить… Тузику и Рексу витамины нужны. Да ты не бойся, я всего на день, завтра вечером уеду.
– Мама, ну что ты! Живи у нас сколько хочешь… Да, я тут на антресолях твои старые вещи нашла – посмотришь? Может, пригодится чего…
Светлана Викторовна сразу же прошла в кабинет Вероники – именно там она ночевала каждый раз, когда приезжала в город. Раньше мать с дочерью жили в крошечной двухкомнатной хрущевке в районе Немецкой слободы. Потом, после школы, Вероника вышла замуж и переехала к Тарасу. А Светлана Викторовна, став пенсионеркой, выгодно продала свою двухкомнатную квартиру (центр, перспектива расселения, у квартирки оказалась масса преимуществ!) – и купила хороший дом в Подмосковье плюс еще много денег положила на сберкнижку под хорошие проценты. Там она занялась садом-огородом, завела собаку. Потом нашла брошенных щенков, принесла их себе. Потом спасла от озверевших соседей еще одну несчастную псину. Потом ей подбросили нескольких щенков. Потом какая-то собака привязалась к Светлане Викторовне, шла за ней от магазина до самых ворот – ну не прогонять же?.. И пошло-поехало!.. Собак стало столько, что пришлось строить для них вольер, а накопленные сбережения начали стремительно таять.
Но тут Светлане Викторовне стал помогать зять (к тому времени Тарас уже крепко встал на ноги) и спонсоры. Да-да, появились спонсоры – богатые люди, которые не жалели денег, помогая всем тем, кто, в свою очередь, помогал бездомным псам и котам. Светлана Викторовна вступила в Общество защиты животных…
Словом, Светлана Викторовна жила сейчас полноценной, очень насыщенной жизнью. Вставала ни свет ни заря – убирала дом, лечила, выгуливала, кормила своих питомцев, полола огород, встречалась с другими собачниками…
– …вот, мам, посмотри! – Вероника притащила в кабинет коробку со старыми вещами.
Мать – невысокая, крепкая, сухонькая (единственное – живот от возраста слегка расплылся), с аккуратным пучком седых волос, в розовом спортивном костюме – в это время стелила на диване постель. Обернулась, мельком заглянула в коробку:
– Ты с ума сошла…
– Почему? – растерялась Вероника.
– Этакое старье… Выбрось.
– Но, может быть, на подстилки пойдет…
– Не смеши, – сухо произнесла мать и снова отвернулась, заправляя одеяло в пододеяльник. – Я тебе что, помоечница?..
Вероника пожала плечами и вышла из комнаты вместе с коробкой. У нее было чувство, что если б она не предложила матери старые вещи, то та бы рассердилась и заявила бы нечто противоположное: «Ну ты даешь, Вероника! Совсем с жиру взбесилась… Я бы эти тряпки на подстилки для собак пустила!»
В этот момент пришел Тарас.
– О, любимая теща! – обрадовался он. – Сейчас накормлю…
– На ночь? – усмехнулась Светлана Викторовна. – Совсем вы тут распоясались в городе…
– Нет-нет-нет, я вас непременно накормлю!
Скоро в квартире запахло жареным мясом.
– Кроме этого, ничего есть не могу, – сидя за поздним ужином, пожаловался зять теще. На тарелке перед Тарасом лежал кусок подрумяненного стейка.
– Ну, ты мужик, ты должен мясо есть… – пожала плечами Светлана Викторовна.
Перед сном Вероника еще раз зашла к матери – пожелать спокойной ночи.
– Мам, ты расскажи, как живешь, какие новости…
– Нормально живу, – пожала плечами Светлана Викторовна, укрываясь одеялом. Зевнула. – У Пахомовых внук родился.
– Ой, здорово! – вяло улыбнулась Вероника. – Они же давно мечтали… Счастливы?
– Чего хорошего? – брезгливо сморщилась Светлана Викторовна. – Младенец орет с утра до ночи, они все на стену лезут… Пахомова пришла, жаловалась: «Ой, у мальчика животик пучит, ой, у него грыжа, ой, зять в город сбежал, у дочери депрессия…» А я ей: «Ты, Лариска, всю жизнь о внуке мечтала – ну и получай!» А она мне: «Я, Свет, руки на себя хочу наложить от такой жизни…» Вот тебе и счастье!
– Я не хочу детей, мам.
– И правильно! – неожиданно горячо одобрила Светлана Викторовна. – Нечего ерундой страдать, как другие бабы.
– У меня работа, Тарас…
– Работа твоя, допустим, для дураков – мышей мучить почем зря. Бедные животные!
– Но это для блага людей…
– Вероника! Не смеши… Есть такие люди, которых надо дустом травить, словно тараканов… Не люди, а звери! Вот недавно песика подобрала… Ты бы видела, что с ним люди сделали! Садисты…
Вероника успокоительно погладила мать по плечу.
– А Тарас твой – золото, – сразу смягчилась мать. – Ты должна ноги ему мыть и эту воду пить.
– Ма-ам…
– Ну что – мам? Так и есть. Вот он настоящим делом занимается. Ты ему должна помогать, а не мышей своих травить.
– А-а, значит, он успел уже тебе нажаловаться… – вздохнула Вероника.
– Ты можешь завтра с работы пораньше уйти?
– Да, конечно. Что завтра? Пятница… К часу домой приду. Игоря, водителя, вызову – поездим с тобой по магазинам, аптекам… Куда скажешь.
– Отлично.
Визит к матери Клима Иноземцева откладывался. Родная мать дороже!
Ночью Веронике опять приснился сон.
Поле, раннее утро – солнце еще не встало. Туман.
По полю идет юноша – виден только его силуэт. Прямая спина, длинные ноги в высоких сапогах.
«Клим!» – зовет его Вероника. Но голоса у нее нет. И тела как будто тоже… Бесплотной тенью, ветром летит она за Климом. Потом…