«Что вы с ним делаете?» – спросил он.

«Ничего», – ответил Варлет и отворил дверь.

И действительно, Иосиф Бодмер находился в крохотной каморке один. Он не был даже привязан. Но из его сведенного судорогой рта вылетали жуткие вопли.

«Отчего он так мучается?» – спросил Бальтазар.

«От отсутствия жизни, – ответил Варлет, – от отсутствия надежды, от отсутствия любви, от отсутствия веры! От отсутствия!»

Бодмер воскликнул:

«Кто ты, чудовище, толкнувшее меня на преступление, а теперь пришедшее порадоваться моему унижению?»

«Ты сам выбрал себе дорогу преступлений, а я пришел сюда, чтобы вытащить тебя из этой геенны…» – сказал Бальтазар.

Бодмер засмеялся злым смехом:

«Как могу я верить твоим словам, ведь ты пришел сюда лишь ради того, чтобы причинить мне боль. Никто никогда не спасался от этого ужаса…»

«Тебе нужно следовать за мной», – сказал Бальтазар.

Бодмер посмотрел на него с ужасом и снова завыл, изнывая от страшной тоски. Джонатан Абсалон Варлет расхохотался:

«Малыш, неужто ты и взаправду веришь, что отсюда можно уйти? В самом деле, достаточно этому психу встать и зашагать, и он отсюда ушел бы. Ни один сторож его не остановил бы. Но он узник самого себя».

И тогда Бальтазар вошел в душу Иосифа Бодмера. Она была похожа на разрушенный город, опустошенный эпидемией. Запах гниения, который забивал ему дух в карьере, он ощутил и здесь. В этой пустыне он не заметил ни единого знака жизни, все было как бы уничтожено. Бальтазар позвал. Никто не откликнулся, даже эхо. Напрасно он прислушивался – ни шепота, ни дуновения ветерка. Все здесь вымерло.

Он подумал: «В каком-то дальнем закоулке этой души еще мерцает огонек, но как мне его отыскать? Безусловно, он прячется где-то на самых задворках этого несчастного мира и, в каком-то смысле, по ту сторону того, что я вижу». Тогда он взял душу Иосифа Бодмера, как берут мешок, и вывернул ее наизнанку. И действительно, в крохотной ложбинке, спрятанной под колючим кустарником, он заметил крохотное пятнышко света и, приблизившись к нему, увидел, что это девочка семи-восьми лет, которая горько плакала. Он сел возле нее. Она посмотрела на него с удивлением.

«Ты все, что осталось в опустошенной душе Иосифа Бодмера, – сказал Бальтазар. – Кто же ты?»

«Когда-то, уже очень давно, мы случайно встретились на улице. Отец вел его за ручку. Мой – тоже. Наши глаза обменялись глубоким взглядом, и мы пошли дальше, каждый своей дорогой. Больше нам никогда не судилось встретиться, но этого единственного взгляда оказалось достаточно. Вы же видите, я осталась в нем, хотя все здесь разрушено и разграблено. Здесь разверзлась земля, здесь все погибло, а я осталась, я остаюсь в самой глубине его души. Хотя он меня уже и не помнит…»

«Как тебя зовут?» – спросил Бальтазар, глубоко растроганный.

«Я уже не знаю, – ответила девочка. Я так давно сижу здесь, между этих двух камней, всеми забытая…»

«Пойдем со мной», – сказал он ей и, взяв за ручку, вытащил ее из углубления и вывел на середину души. Потом, оставив ее там, вышел наружу и, оказавшись в адской каморке, обратился к Иосифу Бодмеру:

«Прекрати стонать. И загляни внутрь себя!»

Несчастный ответил:

«У меня нет больше „себя“. Моя душа пуста!»

«Умоляю тебя, – сказал Бальтазар. – Посмотри!»

Варлет хохотал, надрывая живот.

Бодмер посмотрел внутрь себя. Потом сказал:

«Я вспоминаю… Это было весной, после полудня. Отец держал меня за ручку…»

Варлет прекратил смеяться.

«Замолчи!» – рявкнул он.

Но Иосиф продолжал:

«Я любил эту девочку, теперь я хорошо вспоминаю! У нее были каштановые волосы, и она держала в руке корзиночку…»

«Ступи шаг вперед!» – скомандовал Бальтазар. Словно парализованный, Бодмер задрожал всем своим телом и путем нечеловеческого усилия сумел сделать один шаг. «Еще!» – приказал Бальтазар.

Варлет был в ужасе от увиденного. На его глазах Бодмер зашагал, Бодмер продвигался вперед, Бодмер вышел из каморки. Он последовал за Бальтазаром, который, направившись к выходу из карьера, открыл двери двум другим студентам, последовавшим за ним.

Когда они подошли к тому месту, где осталась Борака, Бальтазар приказал им молиться и ждать. Они опустились на колени и восславили Бога. Что касается нашего друга, то он возвратился назад к Джонатану Абсалону Варлету, который, увидев, что тот возвращается, воскликнул:

«С меня достаточно! Уходи!»