Эшли рассмеялась.

– Я и об этом подумаю, – сказала она, выходя из машины. – Завтра увидимся? Мы могли бы поехать на озеро.

– Договорились.

По дороге в школу Эшли улыбалась. Жизнь казалась ей такой интересной и такой простой, что просто прелесть.

Этой ночью она решила притвориться, что спит, а затем посмотреть, когда родители ложатся спать. Она слышала, как отец проверил входную дверь, как ее мать, прослушав последние новости по телевизору, легла спать. Райн утихомирился уже ближе к полуночи. Но все равно, как и предполагал Скотт, выйти ночью из дома не составляло большого труда. Только вот неясно, что из всего этого получится…

Эшли лежала, прислушиваясь к звукам в доме. Она услышала, как открылась дверь в комнате Бетани и как та прошла в ванную. Через несколько минут послышался звук, издаваемый при отрыгивании. Эшли села на кровати и всмотрелась в темноту. «Неужели Бетани снова худеет таким дурацким способом?» – подумала она. Эшли считала это ужасным и противным. Поднявшись с кровати, она решила пройти к сестре и сказать ей все, что она думает о ней.

Бетани сидела на полу, обхватив руками унитаз. Ее лицо было словно вылепленное из воска. Эшли, запинаясь, спросила:

– Ты больна?

Бетани покачала головой и тут же снова уткнулась в унитаз.

– Я чувствую себя ужасно весело, – приходя понемногу в себя, сказала она. – Мои мышцы болят и у меня спазмы. А сердце прекрасно работает.

– Как, это прекрасно?

– Думаю, тебе лучше пойти за мамой.

Эшли развернулась и выбежала из ванной. «Если бы Бетани специально вызывала рвоту, то никогда бы не попросила сходить за мамой», – мелькнуло у нее в голове. Она вбежала в комнату к Карен и стала трясти ее за плечо.

– Мама, проснись. Бетани плохо.

Карен приподнялась и попыталась открыть глаза.

– Эшли? Который час?

– Я не знаю. Уже за полночь. Бетани плохо.

Карен села и протерла глаза:

– Плохо?

– Она в ванной. Ее рвет.

– Идем, – вскакивая с постели, почти выкрикнула Карен.

Эшли стояла в дверях ванной и смотрела, как мать прижимала к себе сестру. Было очевидно, что Бетани плохо и ей нужна помощь.

– Сходи за отцом, – сказала Карен, обращаясь к Эшли. – Мы должны отвезти Бетани в больницу.

Эшли мигом сбегала вниз, позвала Райна, а затем, забежав к себе в комнату, оделась. Она не хотела ничего забыть, ведь ей так редко приходилось выходить из дома ночью, особенно когда утром нужно было идти в школу.

Они посадили Бетани в машину, накинув на нее поверх пижамы большой платок, и на всех скоростях помчались в больницу. Время от времени, поглядывая на дочь, которая сидела, прижавшись к Карен, Райн ловил беспокойный взгляд жены. «Я знал, я чувствовал, – лихорадочно думал он. – За что наша дочь так страдает…» Бетани сидела и смотрела впереди себя невидящим взглядом, едва дыша и, похоже, едва понимая происходящее.

Когда Морганы приехали в больницу, дежурный врач взглянул на Бетани и быстро послал санитара за доктором Батлером, который, несмотря на поздний час, находился в больнице. При больничном освещении кожа Бетани казалась синей.

С каждой минутой девочке становилось все хуже и хуже. Когда, наконец, появился Батлер, она была на грани потери сознания.

– Доктор, мне очень плохо, – едва шевеля губами, прошептала Бетани и лишилась чувств.

Приподняв ей веки и прощупав пульс, доктор нахмурился. Если бы она была в сознании, то дала бы какой-то знак, но за исключением редких подергиваний мышц Бетани лежала неподвижно.

– Вам лучше пройти в комнату ожиданий, – обращаясь к Райну, сказал дежурный врач. – Доктор Батлер подойдет к вам через несколько минут.

Карен пыталась возразить, но Райн вывел ее и Эшли из приемной.

– Он должен обследовать ее. Спросить ты сможешь и потом.

Комната, куда их отвел санитар, была абсолютно пустой. Они сели, тесно прижавшись друг к другу. Карен судорожно схватила Райна за руку.

– С ней будет все в порядке, – обнимая Карен за плечи, сказал он.

– Ей так плохо! Почему она ничего мне не сказала?

– Наверное, она спала, – ответила Эшли. – Я не слышала шагов в ее комнате. Как ты думаешь, у нее грипп или еще что-то?