Джеймс — тоже Энрикес.

Энрикес, повторила она про себя. Но это не принесло ей утешения. Как не принес покоя долгий-долгий день.

Близился вечер, за окном сгустились сумерки. Около десяти вечера детей отправили спать. Праздник для них завершился. К двенадцати часам взрослые собрались в гостиной. Они пили вино и мирно беседовали.

Некоторое время спустя Эмили отставила бокал с вином, которое даже не пригубила. В этом доме спать ложились поздно, но она страшно устала, физически и морально. Рождество наступило, а от Джеймса не было ни слуху ни духу.

Эмили чувствовала, что должна пойти лечь и поспать. Сон был для нее избавлением и лекарством. Но, оказавшись в коридоре, Эмили, вместо того чтобы подняться в спальню, вышла на террасу и тихо прикрыла за собой дверь.

Что ей делать, если Джеймс не вернется? Куда идти? Где жить?

Но думать об этом Эмили не хотелось. Джеймс обязательно вернется. Он обещал и сдержит свое обещание. Она хорошо его знала. И верила ему. Она могла на него положиться. Джеймс не давал обещаний, которые не мог выполнить.

Дверь открылась, к Эмили подошел Хорхе, брат Джеймса.

— Вы позволите нарушить ваше одиночество? — спросил он.

Эмили кивнула.

— Мы решили устроить для вас с Джеймсом, когда он вернется, свадебный прием. Вступление в нашу семью должно быть обставлено подобающим образом.

— Спасибо. — Эмили благодарно улыбнулась. — И спасибо, что сказали «когда», а не «если» Джеймс вернется.

— Я не сомневаюсь, что он скоро будет с нами.

— Нисколько? — уточнила Эмили, с трудом сдерживая нервную дрожь.

— Нисколько, — твердо ответил Хорхе.

Вдали за воротами вспыхнули, прорезав ночную тьму, фары автомобиля.

Хорхе направился к двери, обронив:

— Не торопитесь идти спать, Эмили. Возможно, Рождество для вас еще не закончилось.

Эмили, затаив дыхание, следила за приближением машины. Вдруг это Джеймс? Вдруг он вернулся? Может, и вправду еще ничто не потеряно и все образуется?

Машина притормозила у ворот и, развернувшись, уехала.

Эмили прикусила губу. Глупо надеяться на чудо. Глупо рассчитывать, что Джеймс свалится с неба.

Но уверенность Хорхе заставила Эмили призадуматься. Возможно, он знал нечто такое, что было неизвестно ей. Хлопнула дверца машины. Эмили насторожилась, и на нее пахнуло ветром надежды.

Она представила на минуту, что…

— Эмми, — громовым раскатом прозвучал в ночной тиши тихий шепот.

Она замерла, напряженно всматриваясь в темноту. Из тени вышел мужчина. Большой, высокий, внушительный. Эмили сразу его узнала и бросилась к воротам. Но непослушные руки не знали, как их отворить.

— Что ты здесь делаешь?! Как ты сюда попал?! — кричала она. — Как открыть эти проклятые ворота?!

— Ты какая-то сегодня нетерпеливая, — пошутил Джеймс и, нащупав замок, без труда его открыл.

Он толкнул створки ворот и широко расставил руки, чтобы принять Эмили в свои объятия.

— С Рождеством тебя, девочка.

Жизнь в доме забила ключом. Взрослые окружили Джеймса, дети, проснувшиеся от шума, прилипли к дяде и не хотели отпускать. При виде трогательной сцены Эмили в который раз прослезилась.

Этого ей не хватало всю жизнь. Семьи. Братьев. Сестер.

Любви.

— Так что там у вас случилось? — спросил Антонио нетерпеливо, пока Тереза накрывала на стол.

— Вам пришлось драться? — интересовался Хорхе.

— А что Омар Сани? — спросил Фернандо, опускаясь на стул по другую сторону стола, за которым сидел Джеймс. — Что с ним? Его взяли? Или ему снова удалось улизнуть?

У Эмили голова шла кругом. Мужчины шумели громче, чем дети, требуя от Джеймса подробностей.

Что произошло в Нигерии? Что стало с Пабло Санчесом? Сколько бойцов привел с собой Сани?

Семья расселась вокруг массивного обеденного стола и атаковала Джеймса вопросами. Он обнимал одной рукой Эмили, другой орудовал вилкой и рассказывал благодарным слушателям о схватке с преступниками.

— Схватка — это громко сказано, — завершил Джеймс свое повествование. — Потому что к делу подключились спецслужбы и полиция. — Джеймс покачал головой. — У Сани и его людей не было никаких шансов.

— Значит, Сани арестован? — спросил Фернандо.

— Нет, он не пожелал такой участи и в последнюю минуту подорвал себя гранатой, — ответил Джеймс и только тут заметил детей, с открытыми ртами ловивших каждое его слово. — Санчес, так же как и его хозяин, погиб на месте. Но это был его выбор. Большинство наших ребят не пострадали.

— Наших? — повторила Эмили, не уверенная, что понимает, о чем идет речь. Кого он имел в виду?

— Из подразделения Джеймса. ЦРУ, — пояснила для нее Тереза.

— Из подразделения Джеймса? — Эмили прищурилась и уставилась на мужа.

Маленькая Симона яростно закивала.

— Дядя Джеймс — шпион. Он работает на правительство Соединенных Штатов Америки, — добавила она важно.

Джеймс — шпион? Эмили снова посмотрела на Джеймса, не зная, то ли плакать, то ли смеяться.

— Так ты шпион?

В комнате вдруг стало необычно тихо.

— Вы что, не знали? — искренне удивилась Симона.

Джеймс кашлянул и, взяв со стола стакан с водой, сделал несколько больших глотков, после чего аккуратно вернул стакан на стол.

— Мы уже давно не используем слово шпион, дорогая.

Невероятно. Правда не укладывалась у Эмили в голове.

— Так ты был шпионом?

— Я был офицером ЦРУ. Я вышел в отставку два года назад. Два года назад, — повторил Джеймс многозначительно. — После тяжкого удара.

— Что ты имеешь в виду?

— Я потерял своего лучшего друга.

Вдруг Эмили все поняла. Разрозненные фрагменты соединились в ясную картину. Она поняла, почему Джеймс знал мельчайшие подробности из жизни Берта, хотя последнее время они почти не общались. Почему Джеймс смог прийти ей на помощь и откуда у него были столь многочисленные и специфические связи.

Эмили прижалась к нему и прошептала:

— Думаю, нам нужно какое-то время побыть наедине, милый.