двух, стояла та, кого он так долго и терпеливо ждал, – Ольга. В синих брюках и синем пуловере.

Ольга удивилась не меньше, чем он. Глаза ее расширились, лицо засветилось радостью, и она пошла к нему мелкими, как у японки, шажками.

– Жоли! Милый!

Это «милый» проникло в самое сердце Жолта. В самом буквальном смысле слова. Что же это?

– Чао, Ольга, – сказал он и, верный своей детской привычке, отбил ступней ритм фразы.

– Мы ведь встретились совершенно случайно? – спросила Ольга, подходя к нему медленно-медленно, словно старалась продлить радость нежданной встречи.

– Конечно, – ответил Жолт.

Он был переполнен счастьем. Вот перед ним ее сияющее лицо, вот ее руки… Но тут между ними вклинился Зебулон, стал на задние лапы, а передние осторожно положил на плечи девочки.

Ольга торопливо погладила его бархатистые уши, затем чуть нетерпеливо отступила назад.

– Хорошо, хорошо, Зебу, – сказала она.

Жолт, стараясь выиграть время, на миг сердито прислушался к своему горлу: в нем было чисто и дышалось легко.

– Как ты? – спросила Ольга.

Вопрос был не важен, важно было другое: она взяла в ладони его лицо и мягко коснулась его губами.

– О'кэй, – сказал Жолт, – все уже совершенно о-к… – Он не закончил фразу, потому что почувствовал вдруг на губах ее губы.

Он даже вздрогнул от этого еще неведомого ему ощущения, а Ольга поцеловала его еще раз. Жолт встал на цыпочки и обнял ее за плечи. Несколько секунд, дрожа как в лихорадке, он держал в руках целый ворох живой, дышащей радости. «Такого со мной еще не бывало, – думал он, – ни разу в жизни еще не бывало и не могло быть. Выходит, я все же не тля, наконец я что-то свершил».

Ольга быстро перевела дыхание, заглянула на миг в глаза Жолту и отступила.

Жолт опять вздрогнул. Он и сам не знал отчего: от рыданий или от смеха.

– У-ух! – задохнувшись, простонал он тоненьким голосом.

Ольга засмеялась. Они засмеялись оба, чуть нервно, но весело, с облегчением, как люди, которым удалось пройти вместе тяжкое испытание.

– Значит, у-ух? – спросила она.

– Да. И даже больше, – застенчиво улыбаясь, ответил Жолт.

– Что же больше? Скажи!

– Удача. Хочешь устроить экзамен?

– Что за глупости! Я страшно рада, что могу быть для тебя удачей. Значит, правда, что я удача?

– Да. Именно ты.

– Для тебя?

– Может быть, для кого-то еще?

– Нет, нет, нет!

– Три раза?

– Целых три. Теперь я счастлива почти так же, как мать, нашедшая сына.

– Да что ты?!

– А что? Это ведь только сравнение. Зачем же ты, мой старый друг, так мне отвечаешь?

– Потому что мне не хочется быть старым. Лучше я буду новым.

– Хорошо. Но сначала я на тебя посмотрю. Подойди сюда, под фонарь, здесь светлее. Ты и правда стал совсем новый, как будто тебя подменили.

На какой-то миг пальцы Ольги закрыли его глаза.

– Вот так новости! Усы! У тебя отросли усы! Черные, крохотные… Ой, какие мягкие усики!

Жолт, совсем поглупев, стерпел и это настойчиво-нежное прикосновение пальцев к своим губам, и у него появилось вдруг странное ощущение своей «шоколадности».

«Сейчас здесь под фонарем меня станут посасывать, как шоколадку», – со смешинкой подумал он, но все же не шевельнулся.

Горло его ничто не стесняло, язык был послушен – да он бы сейчас первоклассной скороговоркой отбарабанил любые стихи.

Ольга взяла его под руку.

– Давай погуляем. Я люблю гулять под вечер, в сумерках.

– Где? Там? И мы с Зебу любим прогулки в таких местах. Пошли, Зебулон. И не волнуйся: людей здесь нет.