Раскрытый чемодан лежал на кровати. Штеффи аккуратно складывала свои блузки и юбки, платья и кофты. Она свернула чулки и сунула их во внутренний карман из блестящей шелковистой ткани.

В последнюю очередь Штеффи убрала фотографии в рамках. Мама, папа, семейная прогулка по Венскому лесу. Штеффи прикрыла их кофтой, чтобы не разбилось стекло.

Остальные дорогие ее сердцу вещи хранятся на острове у тети Марты. Потрепанный плюшевый медвежонок и шкатулка с танцующей балериной на крышке.

Как часто она упаковывала чемодан за последние шесть лет! Сначала с маминой помощью, перед долгим путешествием из Вены в Швецию. Штеффи вспомнила, как они тогда беспокоились. Что взять? Что понадобится? Останутся ли они зимовать? Не отберут ли немцы на границе их нехитрые украшения?

В следующий раз она паковала вещи, преисполненная приятных ожиданий. Ей предстояло учиться в Гётеборге. Видеться со Свеном.

Полгода спустя она собиралась в спешке, в диком отчаянии. Бежала на остров со всем своим скарбом. Хедвиг Бьёрк вернула ее в город. Живя в ее квартирке, Штеффи даже не распаковывала чемодан. Это был лишь временный приют, место, где она могла перевести дух, перед тем как снова отправляться в путь.

Вместе с семьей Карлссон она переехала в Сандарну. Это был триумфальный переезд в современную квартиру с туалетом и водопроводом.

Май сидела на кровати напротив, провожая взглядом каждое движение Штеффи.

- Хочешь, возьми мою голубую кофту, - предложила она. - Мне она все равно тесновата в груди.

Май никогда не была худышкой, а в последнее время сильно поправилась. Не только лицо и очки с толстыми стеклами, но и грудь, бедра, попа - все в ней теперь стало круглым.

- Спасибо. Если ты уверена, что она тебе не нужна.

- Она мне мала.

Май поднялась, выдвинула ящик комода и достала кофту. Ручной вязки, небесно-голубая, кофта очень нравилась Штеффи.

- Вот.

Май протянула кофту Штеффи и расплакалась.

- Как я тут без тебя буду? - всхлипывала она.

- Я же никуда не исчезну. До Энггордена недалеко. Да и ты не останешься здесь на всю жизнь.

Май высморкалась.

- Просто... - сказала она, - я всегда думала, что мы переедем отсюда вместе. Будем снимать квартиру на двоих. А теперь ты уезжаешь, а я остаюсь. Даже Бриттен, наверное, уедет отсюда раньше меня, если выйдет замуж за Берру.

- Ну и что? Поселятся в какой-нибудь каморке с удобствами во дворе и крысами в кухне. Разве это лучше?

Май не смогла удержаться от смеха.

- Такого я не пожелаю даже Бриттен, какой бы несносной она ни была. Кстати, как дела у Веры? Раз уж мы заговорили о счастливых молодых семьях.

- Хорошо, - сказала Штеффи. - Она снова с животом, но еще может быстро ходить и нагибаться. Глен - просто милашка. Такой же рыжий, как Вера.

- А ее муж?

- Днем работает, ночью учится. Сердится на Глена за то, что тот шумит и мешает ему читать. Винит Веру в том, что она снова беременна. Словно сам ни при чем.

Штеффи не стала уточнять, что именно говорит Рикард, хотя в их прошлую встречу Вера пересказала Штеффи его слова: «На тебя только посмотришь, и ты уже беременеешь».

- Как же! Смотрит он! - фыркнула тогда Вера. - Ему смотреть мало! Даже теперь не может угомониться, хоть я толстая как бочка.

Штеффи словно обожгло. Ни за что на свете она бы не согласилась поменяться местами с Верой, но довольное лицо подруги сказало ей о многом.

Два года назад, когда Вера забеременела в первый раз, Штеффи ничего не понимала. Тогда она была такой неопытной, такой наивной. Испугалась, когда Бенгт начал приставать к ней на веранде.

Теперь Штеффи знала, как прекрасно чувствовать рядом близкого человека. Быть с ним лицом к лицу, губами к губам, телом к телу.

У Веры есть близкий человек. А у Штеффи - нет.

Теперь нет.

За несколько недель, что прошли с той последней встречи со Свеном, Штеффи пару раз принималась жалеть о случившемся. Может, ничего ужасного не произошло? Свен был пьян, а Ирене, как он сказал, сама ему навязалась. Может, гордыня мешает Штеффи простить Свена?

Штеффи даже решила ему позвонить - но не из ближайшего к дому продуктового магазина, иначе не избежать сплетен, а из табачной лавки по пути с работы, - сняла трубку, и тут к горлу подступила тошнота. Он делал с Ирене то же самое, что с ней. На душе у Штеффи стало противно, и ее чуть не вывернуло наизнанку от отвращения. Так и не позвонив, она положила трубку и вышла на свежий воздух. Вспомнились слова Свена:

- Я слаб и труслив, поэтому причиняю людям боль.

Он ее предостерегал, а она не поверила. Сама виновата.

Штеффи положила в чемодан кофту Май. Попыталась закрыть замок, однако он не защелкнулся.

- Сядь сверху.

- Сумка лопнет, - пошутила Май. - Ты садись, а я закрою.

На всякий случай Штеффи обвязала раздутую сумку ремнем. В воскресенье она переезжает. Только сначала сходит на вернисаж.

Пароход, курсирующий в шхерах, пристал к Деревянному пирсу. Еще издалека Штеффи увидела стоявшую на палубе Нелли. На ней было платье с желтыми цветами, то самое, которое тетя Альма сшила ей к школьному выпускному. Первый день осени выдался теплым.

Нелли была очень возбуждена. Она болтала без умолку о вернисаже, портрете и Карите Борг.

«Надеюсь, она не разочаруется, - думала Штеффи. - Надеюсь, портрет получился красивым. Надеюсь, госпожа Борг не забыла ее».

Сестры доехали на трамвае до галереи, расположенной недалеко от центра. Штеффи не сразу нашла нужный переулок.

- Мы не опоздаем?

Нелли волновалась.

- Нет. Сейчас ровно два.

В десять минут третьего они стояли у галереи. За стеклянными дверями толпились люди. Некоторые были при параде, другие - в повседневной одежде.

- Ну что, пошли?

Нелли кивнула. Штеффи открыла дверь. Гул стоял оглушительный. Официантка протискивалась через