Казалось, учительница отсутствовала очень долго, хотя прошло лишь десять минут. Штеффи сняла ночную рубашку и натянула поверх нижнего белья кофту, чтобы не замерзнуть. Другие девочки причесывались и шептались. Вера бубнила стихи Люсии, повторяя их раз за разом.

– Теперь мы едва ли успеем провести репетицию, – недовольно сказала Ингрид.

– Да, и кто в этом виноват? – прицепилась Сильвия.

Наконец учительница вернулась с платьем Люсии. Оно оказалось слишком коротким для Штеффи, и учительнице пришлось подпороть подол.

– Будет не видно, что подол не подшит, – сказала учительница. – Но тебе придется забрать платье домой и все подшить. Я взяла его взаймы у жены вахтера. Ее дочь уже выросла из платья.

Девочки два раза отрепетировали песню. Затем все отправились в кладовую.

– Начинаем! – сказала учительница и распахнула дверь в коридор. Она зажгла шесть свечей на тяжелой короне Веры. Подруги тоже зажгли свечи, которые держали в руках. Процессия Люсии медленно двинулась по коридору, где выстроились другие ученики класса и смотрели на них. Штеффи и Ингрид шли сразу за Верой. За ними – Сильвия и Барбру, потом – Гунвор и Майбрит, и последними – два мальчика в остроконечных колпачках со звездочками из золотой бумаги.

Оставалось пройти всего лишь несколько метров, как Штеффи почувствовала, как кто-то тронул ее косу. Она не успела понять, что произошло, пока не зашипело и противно не запахло паленым.

– Горит! – закричал кто-то.

Штеффи держала в руке косу и смотрела на нее. От кисточки внизу остались лишь опаленные клочки волос.

– Как это случилось? – спросила учительница.

– Я не знаю, – невинно ответила Сильвия. – Должно быть, Стефания размахнулась косой и задела мою свечу. Или свечу Барбру.

– Да, – подтвердила Барбру. – Так все и было.

Штеффи ничего не сказала. Сильвия – ее враг, и сейчас она оказалась сильнее.

Большие ножницы из кухонного ящика тянули руку Штеффи. Она держала опаленную косу и смотрела на нее. Клочки волос все еще пахли паленым.

В доме было тихо. Тетя Марта куда-то ушла.

Штеффи попробовала отрезать волосы до ленточки, которая держала косу. Затем немного повыше, и еще выше, до тех пор, пока холодные ножницы не коснулись шеи.

Лицо, отражавшееся в зеркале над раковиной в комнате для умывания, было бледным. Штеффи посмотрела себе прямо в глаза и щелкнула ножницами.

Острые лезвия вгрызлись в косу. Рука Штеффи все сильнее и сильнее давила на кольца. Железные ножки, с трудом преодолев сопротивление густых волос, резко щелкнули.

Отрезанная коса повисла в руке, как мертвая змея. В зеркале она увидела странную картину. Половина изображения отражала обычную Штеффи. Другая половина – незнакомое существо с густыми черными волосами, дико торчавшими во все стороны.

Входная дверь открылась и снова закрылась.

– Штеффи? – крикнула тетя Марта. – Ты дома?

– Да, – ответила та, не отводя взгляда от зеркала.

– Что ты делаешь?

– Ничего особенного.

– Тебе пришло письмо! – крикнула тетя Марта.

С косой в руке Штеффи спустилась по лестнице. Тетя Марта уставилась на нее.

– Что ты сделала, девочка? Ты совсем с ума сошла?

– Я решила немного подстричься, – сказала Штеффи. – Я не знала… Это просто осталось так.

– Ну да, – сказала тетя Марта. – Короткая стрижка, разумеется, более практична.

Штеффи села на стул на кухне, тетя Марта завязала ей вокруг шеи старую простыню. Тетя Марта расплела вторую косу и сравняла длину волос с обеих сторон. Большие пряди падали на газету, разостланную на полу.

Затем тетя Марта достала маленькие ножницы из корзиночки для швейных принадлежностей и принялась подравнивать кончики. Штеффи закрыла глаза. Она едва могла поверить, что жесткие руки тети Марты могут двигаться так мягко и осторожно.

Когда тетя Марта закончила, Штеффи посмотрела на себя в зеркало, висящее в прихожей. Волосы больше не выглядели странно, но она совсем не узнавала себя. Шея казалась длинной и худой, а глаза стали еще больше. Тяжесть кос, которую она обычно чувствовала, двигая головой, исчезла. Штеффи ощущала себя голой, словно у нее вообще не было волос.

Тетя Марта выбросила остатки волос и отрезанную косу в мусорное ведро. Увидев ее среди картофельных и рыбных очисток, Штеффи расстроилась. Надо было сохранить косу на память. Но уже было слишком поздно.

Когда Штеффи собрала газеты и обрезки волос, тетя Марта достала письма. Два.