другаСеврюгина и егодетей златоглавых.

«Кабы звезды виделись…»

Кабы звезды виделисьсреди бела дня.Кабы храмы ставилисьсами в одну ночь.Кабы пели звонницыбез колоколов.Кабы вера вериласьсама по себе.

«Как во Пскове стоят…»

Как во Пскове стоятхрамы древниемеж безбожных домов? А вот так стоят:ты и шаг не шагнешь,а приблизишься,ты рукой не подашь,а заручишься.

Приложение

ПСКОВСКО-ПЕЧЕРСКИЙ МОНАСТЫРЬ В МАРТЕ 1969 ГОДА

1. Отец Александр

Вот прошли мы Святые Воротаза Николою Вр?атарем сразу,словно из-под земли, вдруг явиласьвсей обители глубь перед нами:храм Успенья, огромная паперть…Рядом с звонниц, церквей белизноюбелый снег, белый свет не мирскими,а иными казались. И в этойбелизне вдруг пред нами явился,словно туча, отец благочинныйв облаченье воистину черном,с черным взором, но взора чернее,лик его обтекая, струилисьвлас ручьи и ручьи благочиннойбороды: в ней играл всякий локонкруто, властно и иконописно…Но потом оказалось – не столь ужбыл похож он на В. Соловьева,как сперва нам со страху казалось —нет, глаза его не полыхали,а глядели упорно и глухо,терпеливо, но ревностно (впрочем,это сходство ему не пристало би по чину). Отец Александрне способен был к мудрости – страстьюпочитая ее (и не даром),мыслил он только строгостью ясной,незлобивой, покладистой даже —и советы свои изрекая,чуть похож он был на замполита,что в политике вовсе не смыслит,пьянству бой арьергардный давая.Прост, как перст, был отец Александр —лишь во время служения в храмевдруг блаженно он преображался — простота его делалась сложной —здесь не брал прямотой он и ростом,умалялся в предстательстве Слову,и светлее, осмысленней, глубжевзор его становился… и крашебыл Владимира он Соловьева.

2. Мысль

Дьякон, с коим снег мы вывозилис паперти за древние ворота,уставал от молодости, силы,долгих служб и свежести воздушной — засыпал, санями правя – так что,раз уж чуть мы не перевернулись,за двоих грузил и разгружал ясвежий снег, чтоб дьякон отдышался.И пока пластал я снег красивый,в голубой овраг его бросая,он, борясь со сном, его беседойодолеть старался – бережливотратя голос низкий, каменистый,странный без акустики церковной.О себе распространялся малоон, сказав лишь, что армейской службойраз насытясь, обратился к Богуи жалеет, что учился мало,что хотел бы промысел Господеньон постичь в напастях всероссийских,что в столице, чай, народ ученыйзнает лучше, но и он, однако,сам дошел до мысли, до догадки,размыслив над злосчастьями страны —мысль на морозе прозвучала кратко:«Есть мученики и у сатаны».

3. Питирим

Маленький, тряский.В серой ряске.Не по л?етам веселымаленькие глазки.Да и сам проворенНе по летам —по своим ста двум годам —в жестах, в разговоре ль.А и разговор-тоего птичий —как по кочкам скачет речьиздалече.Пел в Александринкеон при АлександреIII. Тенором он пелпревысоким.Был дороден Александр —куды Николаю! —я обоих видел сам,а всё не помираю —не берет меня Господьдо времен последних вплоть.

4. Март 1969

В первых числах мартамартом и не пахнет —снег февральский пышен,лишь на зорьке пышетпопоздней, подольшеего хладобойня,да голые ветвиразве что цветнеестали – не начертанытускло, одномастно:ожили оттенкиих замерзшей кожи —лиловей, краснееиль зеленоватейстали. Но на местезимние морозы,и в деревьях сонных соктоже неподвижен.(Суть весны, художник,в освещенье, в свете,в воскрешении цветовсловно бы из мертвых).Суть весны хотя быв том, что на морозев первых числах мартаавгустом не пахнет.Оттого монахимеж трудов и службыслушают по кельям,словно пенье птичье,из «Спидол» пластмассовыхо зиме о Пражскойнездешние вести,рассуждая чинно:верит в Бога или нетэтот самый Дубчек.(В том и сила звука,что его оттенкивнятны нам и в темнотев отличье от цвета).

5. Двое

Как и память за забвеньем,так обитель за стеною,за стеною нерушимой,на которую Баторийтолько зарился по-польски,только блазнился по- пански.Изовне стена крута —выпускают воротатолько призраки безликииз монастыря свят?а.Безымянной братьи средьдва послушника безликихмне придут на память впредь.И один из них – юроднапоказ псалмы поет,напоказ же надрываяв трудах праведных живот.Звук заслышав богохульныйот хохлов-семинаристов,он ближайшее к ним ухокрестит, крестит ноздри, рот.Щупловато, дико молоди наследственно безлик,он презрения немогов братии к себе не зрит.Он во храме станет так,чтоб отец заметил всяк —отвращает благочинныйот него свой взор в сердцах.А другой послушник некий —он намеренно безлик — днем свою скрывает силуза сноровкою трудаи усердие немое —за подобием улыбки,что скользнет, не выдав мысли,и исчезнет без следана лице его пустынном,как бесследная зима.Он теряется во храмемноголюдства, но когдазасыпают в келье братья,он легко и осторожноподнимается к распятью,молится почти безмолвно,но как дневные труды,словеса его упорнобескорыстны и тверды.

6. Отец Алипий

Настоятель же отец Алипийне глядел он полной глубиноюглаз своих, а щурился в пол-силыи чуть-чуть хитрил, в улыбку прячаот нелепых нас, от непричастныхстрашное, как чудо, прямодушье,что ему присуще было прямо — пастырского посоха прямее.Хороша была его усмешка:он шутил над нашею мирскоюдурью, как родитель благодушныйнад ребячьей шалостью пошутит,не соря суровостью напрасно,для себя всю строгость сберегая,как хозяйка – питьице и ествов ожиданье Гостя дорогого.

7. Алексей

А звонарь-то Алексей-заикапред своею звонницей воскресной,как Давид пред скиниею, скачет,словно он к колоколам привязан,и на нитках, как марионетка,дергается, звону повинуясь,воздух бьет подрясника крыламине своей, а Божескою волей.От великой доброты душевнойзаикался он, переполняясьдобрым словом, и нагрянув в горло,птицею в силках – словечко в связках —билось, и провещаться стараясь,Алексей сильнее улыбалсяи махал руками, словно птаха,выше смысла звучного взлетая.

КАХЕТИНСКИЕ СТИХИ

1985–1986

Зурабу и Ламаре

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату