всегда берет для чего-то двоих или троих, по крайней мере, если он в них абсолютно не уверен. Он доверяет мне и Тоду Толленту теперь… но, понимаешь, ручаться я за это не могу. Он, вероятно, получает предложения от всех, когда начинает новую кампанию; насколько я знаю, я только помощь по найму.

— Ты его друг.

Он пожал плечами. Клер положила письмо обратно в конверт и засунула стопку в свою вечернюю сумочку.

— Нам пора возвращаться.

— Роз собирается меня бросить? — спросил он резко.

— Хейл, единственный человек, который может ответить — это сама Роз.

— Ну да. Я просто боюсь спрашивать. Она думает, мне наплевать на нее, потому что я… время от времени гуляю, ну, ты понимаешь, как бы испытываю, работает все как надо, или нет, и если я… черт, ну ты понимаешь, желанен, какое идиотское слово, ничего не означает, ты понимаешь, это как игра, это же ничего не значит — я с ума схожу от Роз, и это никогда не менялось.

— Клер. — сказал Квентин, из дверей.

— Прошу прощения, — сказала она, и пошла к нему. Квентин слегка обнял ее, и она ощутила томительную волну желания, которая поднималась в ней при легчайшем его прикосновении. — Спасибо за письмо, — сказала она Хейлу, когда Квентин увлек ее за собой, и они покинули комнату.

— Я не собиралась отходить надолго, — сказала она и подумала, почему ей приходится извиняться.

— Для меня важно, чтобы ты была со мной, — сказал он. — Не просто по соседству, но совсем близко. Я же говорил тебе это раньше.

— Я знаю.

— Он просил тебя работать с ним? Клер смутилась:

— Он сказал, что у него есть несколько клиентов, которьгм понравилась моя работа.

Квентин остановился рядом с огнем в камине фойе, до того, как они достигли двери в гостиную:

— Ты работаешь на меня, Клер. У меня достаточно работы, чтобы занять тебя надолгд, особенно не на целый день. Я не хочу, чтобы ты работала весь день, я говорил тебе это, когда мы только начинали.

— Да, но ты не говорил мне, что сказал двум другим фирмам о линии ПК-20, в то время, как уверял меня, что я стану главой дизайна.

— Конечно, нет. Я еще не сошел с ума. Неужели ты думаешь, что я могу поручить целый проект кому-то, кто никогда раньше не занимался делом подобного масштаба?

— Ты говорил, что тебе нравились мои идеи.

— Говорил. Боже, Клер, не веди себя как ребенок. Ты все сводишь к личным отношениям. Никакого значения не имеет, думал ли я, что ты хороша или нет, дело было только в том, как сделать хороший дизайн за самое короткое время. Ты такой человек, который лучше всего работает, когда думает, что все зависит только от него: ты более творчески подходишь, и работаешь напряженней. Я так много поставил на это…

— Гораздо больше, чем на то, чтобы мы были вместе.

Что, черт возьми, ты хочешь сказать?

— Ты мог мне сообщить. Если тебя волнует, что я чувствую, ты должен был объяснить это мне, и я бы поняла. Я неплохо разбираюсь в бизнесе — я слишком много времени провела в жизни, занимаясь подобным делом. Но даже если бы я не была столь опытна, ты должен был мне милостиво сообщить о том, что ты делаешь. И я думала, что ты хочешь делиться со мной своими мыслями и тревогами…

— Я не делюсь мыслями с людьми, которые на меня работают.

Клер отскочила от него, яростно, заблестев глазами:

— Я работаю на «Годдар Дизайн». И в настоящий момент ты…

— «Годдар Дизайн»? — он усмехнулся. — Тебе это действительно нужно, Клер? Это чтобы отомстить мне? Тебе не нужно собственное дело, твоя работа — г — отлична и ты необычайно милая женщина, а ничто из этого не имеет отношения к эмблеме фирмы.

В настоящий момент ты — мо1нелиент, — продолжила Клер. Она понимала, что ведет себя безрассудно, создавая компанию из воздуха, за последние двадцать секунд, и внезапно ощутила тревогу из-за этого, что потребовало от нее дальнейшей защиты, — и если я решу, что у меня есть время на других клиентов, или захочу нанять свой штат, то я это сделаю. Мы ведь даже не подписывали контракта, Квентин. Его веселость куда-то исчезла:

— А что, он так необходим?

— Нет, конечно, нет. — Она съежилась внутри, когда увидела, как мрачнеет его лицо. — Нет. Но мне стоит подумать…

— О чем? — спросил он, когда она внезапно умолкла.: — О том, чтобы заиметь что-нибудь, на что можно опереться.

— У тебя есть я. У тебя есть друзья, и дом, и твоя. Дочь. Ты достаточно обеспечена, чтобы работать в удовольствие, а не вкалывать. Почему ты никакие можешь научиться вести себя как женщина с деньгами?

Клер поглядела на огонь. Языки пламени были низкие, похожие на извивающиеся длинные пальцы вокруг остатков дров. — Это не называется вкалывать. Кое-кто сказал мне сегодня утром, что писать — это значит совершать движение веры и возвещать о любви. Я не осознавала этого, пока он не сказал, но к дизайну это тоже относится.

— Не могу понять, о чем ты.

— Мне жаль это слышать. Ты ничего такого не чувствуешь, когда работаешь? Что когда ты создаешь нечто новое, то это в чем-то похоже на страсть?

— Я не использую такие слова для работы.

— Да, — сказала Клер тихо, — я это вижу.

— Тебе, что, не хватает страсти в жизни?

Клер вздохнула. Был только один возможный ответ на такой вопрос:

— Конечно, нет, Квентин. Он снова обвил ее рукой:

— Если ты настаиваешь на создании собственной компании, мы можем устроить все так, что это удовлетворит нас обоих, возможно, как вспомогательную компанию при «Эйгер Лэбс». Разберемся с этим завтра. А теперь я хочу тебя представить этим людям, и хочу уехать сразу после ужина: я, хочу побыть дома, с тобой.

Клер прижалась к нему. Она тоже этого хотела. Но это долго не продлится. Она знала это, потому что ее сексуальное желание было так сильно переплетено с глупым комфортом, который она все еще находила в подчинении его власти, и как только она восстанет против него, то и ее желание угаснет. Но теперь она не могла его не замечать, или даже уменьшить.

Эмма и я, подумала она, а интересно, осознает ли Эмма, что случилось у нее с Бриксом — она досталась мужчине, который казался таким сильным, что она не могла превозмочь свое собственное желание и становилась ему покорной. Я должна поговорить с ней об этом, подумала Клер. Но она понимала, что не сможет, пока не порвет с Квентином.

Вот о чем я должна подумать, как это сделать, говорила она себе, когда они присоединились к обществу в гостиной. Но сначала, завтра же утром, я должна заняться фирмой «Годдар Дизайн», и это не будет вспомогательной компанией.

Эмма заметила Брикса, наблюдавшего за ней из дверей, и ее сердце подпрыгнуло… Ее тело потянулось к нему.

— Эй! — сказал Тод Толлент.

— Извини, — пробормотала она, и восстановила позу, откинулась назад, на руки, вытянула ноги вперед, отбросила голову и закрыла глаза, как будто щурясь от ролнца. На ней были белые шорты и — белый топ; она сидела в круге слепящего света.

— Хорошо, — проговорил Тод, обегая вокруг нее. — О'кей, Эмма, сделано. Последний снимок этой компании, до тех пор, пока кому-нибудь в голову не придет еще блестящая идея и мы йе начнем заново. Ты была изумительна, я надеюсь, что мы как-нибудь еще поработаем вместе.

Эмма встала и совершенно неожиданно обняла его.