соста вить нам компанию. Моей дочери вы очень понравились.

Только не это, – запротестовал Розен и тяжело засопел. – Не хочу портить хорошее мнение, которое она обо мне составила. Мне тяжело даже сидеть прямо. – Он откинулся назад, тяжело опираясь на стену.

Гарри вытянулся на полотенце и принялся наслаждаться жаром. Он закрыл глаза и стал прислушиваться к тихой музыке, льющейся из динамиков, скрытых под потолком. Раньше он, так же, как и Антонелла, вовсе не собирался посещать сауну на корабле класса «Монарх», которым они летели на Мэгон, но на четвертый день полета к точке надира Антонелла все же набрела на нижней палубе на сауну, после чего решила подвергнуть испытанию свою маскировку. Тест она прошла на «отлично» и теперь приучила уже и Гарри к ежедневному посещению парилки. При этом у них была возможность, в зависимости от настроения, выбора из двух корабельных саун, отличающихся друг от друга прежде всего способом расслабления. В то время, как здесь звучала музыка, в другой кабинке транслировались природные шумы. Впрочем, сегодня Гарри сделал свой выбор потому, что в другой сауне был семейный день, а расслабиться в кабине, полной детишек, удалось бы вряд ли.

Лежа на полке с закрытыми глазами, он задался вопросом – а как бы сауна ощущалась в невесомости? Не будучи подвержен космической болезни, он представлял себе, что летать по кабине было бы довольно приятно. Впрочем, тогда сауне понадобился бы как минимум один скрытый вентилятор, чтобы поддерживать циркуляцию воздуха и предотвращать перегрев посетителей – ведь в стоячем воздухе их пот бы попросту не испарялся. Он решил, что подобная идея заслуживает дальнейшей разработки. Испробовать ее на практике не представлялось возможным, так как все то время, которое требовалось прыжковому кораблю для полета в иную звёздную систему, сауны «Золотого Слона» оставались закрытыми. Пока двигатель Керни-Фу-тиды несколько дней заряжался, пассажирский посадочный корабль отстыковывался и либо перелетал к другому прыжковому кораблю, либо, как сейчас, курсировал в межпланетном пространстве системы, чтобы обеспечить пассажирам искуственную силу тяжести.

Тихий стон, сопровождаемый глухим шорохом, заставил Гарри вскочить. Он завертел головой и увидел Алека Розена, распростершегося на полке. Похоже, тот потерял сознание и рухнул набок. Гарри быстро поднялся и подбежал к нему. Приложив ухо ко рту пострадавшего, он убедился, что тот ещё дышит, и стал прощупывать рукой пульс. Сердце Розена билось редко и неравномерно. Гарри подвел плечо под его руку и поднял его так, что старик вновь оказался в сидячем положении. Потом попытался дотащить его до двери, однако его руки соскользнули с потного тела.

Гарри оглянулся, но всё, что увидел – собственное полотенце. Он набросил один его конец себе на плечи, а другим накрыл Розена, чтобы иметь возможность получше ухватиться. Не идеальный вариант, но на десять шагов к двери хватило. Однако рядом с дверью ему пришлось усадить фабриканта на ближайшую скамью, чтобы открыть. Он выглянул в предбанник и заметил члена команды, менявшего полотенца.

– Эй, у меня тут ЧП! Не могли бы вы помочь?

Матрос повернулся к нему, отставил тележку с полотенцами и подошел. Увидев находящегося без сознания Розена, он немедленно зафиксировал открытую дверь сауны и помог Гарри вытащить старика в прохладу предбанника. Он усадили его на одно из прикрепленных к стене сидений и Гарри отправился в коридор, чтобы принести стакан ледяного чая из стоящего там автомата. Когда он засовывал в прорезь карточку пассажира, которую носил на запястье, мимо прошла супружеская чета с двумя детьми – те громко засмеялись, увидев его.

– Мама, смотри, а дядя голый! – закричала девочка.

Гарри оглядел себя. Малышка была права. С виновато-смущенным видом он взглянул на разозленную мать и поднял одно плечо, после чего ухватил стакан с напитком и побежал обратно в сауну, сопровождаемый проклятьями мамаши и громким детским смехом.

Покуда Розен не пришел в себя, Гарри ограничился тем, что прикладывал ему влажный, холодный стакан ко лбу и поддерживал его в сидячем положении – в это время матрос вызывал через коммуникатор корабельный медотсек. Через некоторое время веки Розена задрожали и он со стоном пришел в себя. Гарри понадобилось приложить усилие, чтобы удержать полностью потерявшего ориентацию старика.

Что? Где?

Спокойно, господин Розен, спокойно, – мягко заговорил с ним Гарри. – Все в порядке. Вы потеряли сознание в сауне. Я вытащил вас в предбанник. С медотсеком уже связались. Скорее всего, они уже выслали врача и санитаров. Полагаю, вы просто немного переоценили свои силы.

Розен несколько минут глядел на него расфокусированным взглядом, потом начал медленно осознавать.

Потерял сознание, говорите? Господи, опять началось… Я думал, я уже с этим справился.

Извините меня. Простите, что причинил вам столько неприятностей.

Глупости, – отмахнулся Гарри, – никаких неприятностей, господин Розен. С вашей сторо ны было бы весьма любезно, в следующий раз потерять сознание там, где люди носят больше одежды, – добавил он, вспомнив семейку у автомата с напитками.

Алек, ну пожалуйста… Вы же, в конце концов, спасли мне жизнь. Будь я там один… – Розен схватился за голову. – Даже подумать боюсь. Господи, мне кажется, что у меня в голове полк боевых мехов отплясывает «Казачок».

К сожалению, у меня с собой нет обезболивающего, – ответил Гарри, разводя руками. Как минимум, Розену теперь хватало сил сидеть самостоятельно. – Зато у меня есть ледяной чай.

Выпейте, охладитесь. Должно немного помочь, – он снял крышку со стаканчика и подал его старику.

Пока тот осторожно отхлебывал чай, Гарри вытащил из оставленной матросом тележки два полотенца. Одно он повязал себе вокруг бедер, другое положил на колени Розену.

– У вас был халат?

Прежде, чем толстяк ответил, в предбанник вошел давешний матрос в сопровождении двух санитаров с каталкой. Гарри освободил для них место и коротко пояснил одному из санитаров, что произошло, пока двое остальных укладывали и укрывали Розена. Прежде, чем того увезли, он подошел ближе и спросил, не нужно ли кого уведомить.

Нет, не нужно, спасибо, – ответил Розен, – я путешествую один и очень надеюсь, что дома, на Мэгоне, мне никого не придется беспокоить. Ещё раз спасибо за вашу помощь. За мной должок – что бы это ни было.

Да ну, я вас прошу, – взмахнул рукой Гарри, – любой бы сделал то же самое. В самом деле.

Это же само собой разумеется, – он проводил глазами удаляющуюся по коридору каталку.

Потом он повернулся к открытой двери сауны. Предположительно, кабина уже прилично остыла. Впрочем, ему уже не хотелось париться. Он закрыл дверь и отправился к шкафчику, где висели его вещи.