Ханне прав, – отрубил Аким. – Хорхе, вызови «Флеа».

– Никакого ответа, босс. Я думаю, его передатчик не работает.

Аким пощелкал клавиатурой своего пульта.

– Ничего не поделаешь. Придется пообщаться невербально.

Ханне де Конинг бросил танк вправо и обогнал мех, выскочив у того на пути – теперь пилот не мог их не заметить. После этого он развернул «Дж. Эдгара» и затормозил. В любой другой ситуации Аким назвал бы этот маневр слишком рискованным, но с каким-либо иным мехом Ханне не стал бы его выполнять.

Грязно-серый, в пятнах ржавчины мех, раскачиваясь, остановился и один из двух средних лазеров, вмонтированных в торс, повернулся в их сторону. Аким готов был поспорить, что сквозь открытый башенный люк он услышал отчаянный скрип. Пока оружие поворачивалось, с брони сыпались комья грязи. Потом из отверстия ствола вылетел красный луч и пропахал землю в нескольких метрах перед танком.

Мощность – двадцать пять процентов от стандартной, – доложил Хорхе. – Даже если б он в нас попал – ничего бы нам не сделалось.

Как бы там ни было, – сказал Аким, – он в нас стрелял. Это напрашивается на ответ, – он откинул голову назад. – Патрик, ракетный залп. По две штуки в каждое колено.

Будет сделано. Надеюсь, он хорошо пристегнулся.

Яна это тоже надеюсь, – подумал Аким. – Не желаю быть виноватым, если какой-нибудь селянин-идеалист сыграет в ящик только потому, что желает, видите ли, сложить голову за дом Штайнера.

Две пары ракет сорвались с лафетов и прянули в сторону мощных птичьих ног боевого меха. Как и предполагалось, все они с хирургической точностью поразили свои цели, после чего мех медленно, но верно повалился назад, подняв страшный грохот и взметнув облако пыли.

Как минимум, ему не пришлось так далеко падать, как в тяжелой машине, – заметил Хорхе, пока их танк двигался по направлению к поверженному противнику.

Будь он в тяжёлой машине – фиг бы он упал, – ответил Ханне и затормозил, после чего отстегнул ремень и открыл бортовой люк. Стоя в проеме, он оглянулся.

Кто со мной?

Я, – решил Аким и встал. – Хорхе и Патрик, вы остаетесь на местах и смотрите в оба. На всякий случай.

Подниматься по корпусу меха по поручням, которые не были для подобных вещей предназначены, оказалось утомительным делом. Кроме того, оба танкиста не были уверены, насколько они могут доверять металлу под своими руками и ногами. Они преодолели примерно половину пути, когда в крыше меха открылся люк и оттуда высунулась темноволосая растрепанная голова.

– Тина? – Ханне, пораженный, остановился. – Я мог подумать на кого угодно, только не на вас.

Аким склонился через его плечо и увидел девушку не старше двадцати лет, вылезающую из люка. На ней был лёгкий рабочий комбинезон из тех, какие носят фермеры.

– Прошу прощения, господин де Конинг. Я не знала, что в танке сидите вы, – она осторожно поползла к ним. – Я услышала призыв к всеобщей забастовке и подумала – раз я умею управ лять рабочим мехом…

– Все ясно, – прервал ее Аким. – Но боевой мех – это не то же самое, что агромех, фройляйн.

Она грустно покивала головой.

– Вот дерьмо, – заметил Ханне и взглянул на Акима.

Тот кивнул.

Я боюсь, что не могу вас так просто отпустить, Тина, – заявил он. – В конце концов, вы в нас стреляли. И бортовая камера нашего танка это зафиксировала.

Эээ… прошу прощения, Большой Бвана, – включился в дискуссию голос Хорхе Оливейры, звучавший из портативного коммуникатора на поясе Акима, – но наш компьютер, к сожале нию, дал сбой. Мы потеряли все картинки и звуки, которые были записаны с того момента, как дали ракетный залп.

В самом деле? – пораженно спросил Аким, – И когда это произошло?

Примерно минуту назад.

Ханне широко улыбнулся и Аким также не смог сдержать улыбки.

– Похоже, вам сегодня выпал удачный денек, – заявил он, обернувшись к юной крестьянке.

– Хорхе, как далеко от нас «Гоблины»?

– Достаточно далеко.

Он подмигнул Тине.

– Ханне, будь так любезен – поднимись в кабину и запусти катапульту. К сожалению, пилот смог от нас сбежать, потому что мы не хотели оставлять без присмотра мех, – его водитель кивнул и полез в кабину меха. – Вас подбросить куда-нибудь, госпожа Сандерс?