прислонилась к колонне, подальше от света и людей, и подняла лицо к вентилятору. В Нэшвилле было очень жарко.
От прикосновения к руке Одри вздрогнула и едва не выронила стакан. Она быстро оглянулась вокруг и только потом повернулась к Джеку, взявшему ее за запястье и потянувшему в темноту за большой колонной.
– Где ты был? – простонала Одри.
Джек обнял ее и прижался губами к нежной шее.
– Прямо здесь, – пробормотал он, продолжая целовать ее так пылко, словно они не виделись несколько дней, а не часов.
От возбуждения пульс Одри лихорадочно заколотился. Она прервала поцелуй и украдкой посмотрела направо.
– Нас могут увидеть…
– Ты уже сказала ему?
– Нет, – ответила Одри, глядя на темные волосы, выбивающиеся из выреза его рубашки. – У меня и секунды на себя не было. Но я скажу. Скоро. – Мысль о том, что нужно будет поговорить с Лукасом, тяжело давила на сознание. Одри внезапно обхватила Джека за шею и крепко прижалась к нему. – Я уже скучаю по тебе.
– Я тоже, милая. – Теребя ее сосок, он снова поцеловал Одри. Ее тело мгновенно откликнулось, груди налились и потяжелели. Она уже всерьез начала подумывать о коротком тайном сексе, как Джек отступил в сторону и улыбнулся своей чувственной улыбкой, ясно говорившей, что он знает, как действуют на Одри его прикосновения.
– Все остальное позже, – произнес он. – Много, много всего – но позже. А сейчас, я думаю, тебе лучше вернуться к собравшимся. – Он высвободил пальцы и исчез в тени, оставив Одри в тоске и беспокойстве.
Беспокойство усилилось, когда, выйдя из-за колонны, Одри заметила на другом конце комнаты Лукаса, смотревшего на нее в упор.
Глава 25
Лукас понимал, что теряет ее, – он знал Одри так же хорошо, как самого себя, и не сомневался, что в Редхилле что-то произошло. Что-то, изменившее ее.
Будь прокляты эти Лару! Они – настоящая «белая шваль», и, что еще хуже, все тупые. Один Бог знает, что там приключилось, но у Лукаса было подозрение, что здесь не обошлось без этого гребаного телохранителя, которого он же сам и нанял. Нужно, чтобы адвокат Одри посмотрел его контракт и посоветовал, как избавиться от этого подонка.
Но прежде всего необходимо поговорить с Одри. Пока Джек Прайс не больше, чем назойливая мошка; если Одри не справится со своим унынием, или депрессией, или черт его знает, что там у нее такое, то у него, у Лукаса, возникнут куда большие проблемы, чем этот телохранитель.
Джек не собирался садиться в автобус и спать в похожей на гроб койке, зная, что по другую сторону двери Одри спит с Боннером. Поэтому он отправил туда Теда.
– Ей это не понравится, старик. Она любит, чтобы с ними был ты.
– Переживет, – ответил Джек, бросив Теду его сумку. – Увидимся утром.
Нахмурившись, Тед пошел в автобус Одри, а Джек присоединился к музыкантам. Однако парни все еще праздновали, и Джек пожалел, что у него нет самолета. Он бы сейчас с удовольствием полетал – только небо и он, наедине со своими мыслями.
До сих пор Джеку не доводилось думать о своей жизни столько, сколько за последние пару недель. Как, черт возьми, он вообще попал в эту невероятную неразбериху? Почему после Дженет Ритчи первой женщиной, в которую он должен был влюбиться, оказалась Одри Лару?
Джек не знал, когда ему отказали мозги, и теперь ни чего не мог изменить, даже если бы и захотел. Он действительно любил ее, и так сильно, что это пугало.
Измученная и слегка пьяная Одри рухнула на постель в автобусе и сморщила носик – от простыней воняло.
– Кто-нибудь вообще стирает здесь белье? – недовольно спросила она.
– Как только мы приедем в Мемфис, я позабочусь об этом, крошка, – пообещал Лукас и погладил ее по спине. – Хочешь, чтобы я помассировал тебе спинку?
Он знал, что спина у Одри всегда болит после двух часов энергичного беспрерывного движения по сцене на высоких каблуках. Раньше, давным-давно, он массировал ей спину каждый вечер. Одри не хотела цепенеть… но все равно застыла.
Лукас убрал руку, и она закрыла глаза.
– Однако ты и вправду не в духе, – угрюмо бросил он.
– Я просто очень устала, Лукас. И может быть, выпила немного лишнего.
– Так прими душ, – предложил он. – После него ты всегда чувствуешь себя лучше.
Одри действительно после душа всегда чувствовала себя лучше, и никто не знал этого так хорошо, как Лукас. Она ощутила легкий укол вины и вздохнула. Встав с постели, Одри пошла в крохотную душевую кабинку, небрежно разбрасывая по полу одежду – Лукас подберет.
Приняв душ, завернулась в полотенце и вернулась в спальню.
Лукас ждал ее с непроницаемым лицом, держа в руке футболку.
– Спасибо, – сказала Одри и быстро натянула ее.
Лукас обвел хозяйским взглядом ее тело и произнес:
– Держи. А вот и трусы, – и протянул ей пару мужских трусов-боксеров.
Одри не сразу сообразила, что они принадлежат не Лукасу и, уж конечно же, не ей. Когда до нее дошло, она невольно взглянула на свою сумку и увидела, что Лукас вывернул все содержимое на кровать. Он рылся в ее вещах.
– Спасибо! – огрызнулась она, вырвала боксеры у него из рук и швырнула их обратно в сумку. Потом начала рыться в куче вещей на кровати в поисках трусиков. В голове бешено метались мысли, сердце колотилось как сумасшедшее.
– Значит, ты спала с ним, да? – на удивление спокойно спросил Лукас.
Руки Одри замерли. Она отчаянно пыталась придумать ответ, который смягчит удар. В голову так ничего и не пришло, и Одри вздохнула. Как говорится, все пропало.
– Лукас…
– Только не ври, Одри, потому что ты этого делать не умеешь.
Она глубоко вздохнула и повернулась к нему липом.
– Да, я спала с ним, – негромко произнесла она. – Но это не то, что ты думаешь.
– Ах вот как? – Лукас скрестил на груди руки. – И что я думаю?
– Я просто… не знаю, как это сказать, но… дело в том… я его люблю.
Его взгляд стал ледяным.
– Так, значит, все это время ты с ним трахалась, да?
– Нет! – поспешно воскликнула Одри.
– А когда?
– Прошлой ночью.
Лукас даже глазом не моргнул.
– И уже решила, что любишь его? Это здорово. – Он язвительно хмыкнул. – Не будь дурой, Одри. Не путай эту ерунду с любовью. Такое дерьмо то и дело случается в турне, и не пытайся превратить это в нечто большее.
Он разговаривал с ней так, словно она и в самом деле была полной дурой и не разбиралась в собственных чувствах. А ведь это вовсе не интрижка в турне. В Джеке были что-то такое, что трогало ее душу. Да, это случилось внезапно и потому непорядочно, но Одри не собиралась спускать все на тормозах. Может, она больше никогда в жизни не испытает подобных чувств! И теперь, глядя на Лукаса, она отчетливо представляла себе скучные и утомительные годы рядом с ним и постоянные мысли о том, как она могла бы их прожить.
– Это не интрижка, Лукас. Это настоящее. Я не хотела, чтобы это произошло, я ничего для этого не
