отдельные номера.
К тому же с недавних пор он не способен заснуть, если она не находится на расстоянии вытянутой руки.
Заказав номер, он повернулся к Эмили. Та ободряюще улыбнулась и стала заказывать портье ужин.
Они с Эмили ужинали в уюте и комфорте раззолоченного ресторана отеля. В таких условиях приходилось соблюдать различия между классами, поэтому остальные ужинали в баре. Потом Гарет и Эмили пришли туда и немного поболтали. Он назначил часовых на ночь: обычай, установленный после того, как они покинули относительно безопасную гостиницу Жюно.
Вскоре все отправились на покой. Оглядев помещение и отметив, что ставни на ночь закрывают, а на дверях тяжелые засовы, Гарет проводил Эмили наверх. Его одолевали дурные предчувствия.
— Будь начеку, — тихо приказал он Мукту, который нес первую вахту в окне-фонаре в конце длинного коридора. Гигант-пуштун мрачно кивнул. Он тоже чуял надвигавшуюся опасность.
Атака — типичная атака «кобр» — началась глубокой ночью. Эмили крепко спала на большой кровати, а Гарет, стоявший у окна, заметил какое-то движение внизу, на улице, и вдруг увидел язык пламени сбоку от отеля. Пулей слетев вниз, он забарабанил в дверь хозяина. Мукту мгновенно оказался рядом. Хозяин тут же собрал служащих, и они, распахнув двери, выскочили на улицу с ведрами в руках. Гарет, Мукту, Бистер и Маллинс остались в неосвещенном вестибюле и разделались с шестью нападавшими, которые прокрались в никем не охраняемые двери со зловеще блестевшими саблями в руках.
Четверо оборонявшихся встретили опасность спокойно. И вели бой под испуганным взглядом ночного портье, которого оставили за стойкой. Но поскольку Лион все-таки большой город, а не какой-то поселок в Богом забытой глуши, вскоре прибыли власти в лице хмурого представителя местного закона, и портье довольно связно подтвердил, что незнакомцы явились в отель с оружием наготове и наверняка хотели кого-то убить, а люди Гарета заслуживают медалей за то, что защитили его и постояльцев отеля, которые, охая и ахая, собрались в вестибюле. Все они единодушно согласились с показаниями портье, поэтому главный жандарм хмыкнул и велел унести тела. Гарет подошел к хозяину и, оглядывая забитый людьми вестибюль, пробормотал:
— Не волнуйтесь. Мы уезжаем на рассвете.
Владелец отеля искоса глянул на него.
Гарет спокойно встретил его взгляд. Тот кивнул:
— Хорошо. Я отдам приказ, чтобы вам приготовили завтрак.
Гарет, скрывая циничную ухмылку, наклонил голову:
— Спасибо.
Протолкавшись сквозь толпу, он нашел своих и уведомил о раннем отъезде. И только потом отправился на поиски Эмили. Накинув плащ на ночную сорочку, она оживленно беседовала с немолодой мадам в модном пеньюаре и с папильотками в ярко-рыжих волосах. Взяв Эмили за руку, Гарет извинился и повел ее к лестнице.
— Мы уезжаем на рассвете! — бросил он.
Она тихо охнула, но продолжала идти. Когда они очутились в комнате, он запер дверь и стал наблюдать, как она сбрасывает плащ. Швырнув его на стул, Эмили остановилась у кровати и устремила взгляд на Гарета. Секунду помедлив, он шагнул к ней.
— Неплохо бы снять эту сорочку.
Дядя, стоя под деревьями в парке напротив отеля, следил, как уносят тела его лучших ассасинов. Выражение его лица оставалось бесстрастным. Какой смысл стискивать зубы и кулаки? Дома в этой стране куда крепче и не так легко поддаются огню, особенно когда воздух так влажен.
И майор, очевидно, был готов к нападению.
Вывод вполне ясен. Нужен новый план. Более умелый подход.
Старые кости ныли от холода, но это наименьшая из бед. Хотя он слепо повиновался приказам Черной Кобры, все же в его преследовании майора прослеживались более глубокие эмоции, чем стремление получить награду. Дядя хотел, нет, жаждал, чтобы негодяй испытал ту же боль, ту же мучительную тоску, что и он сам. Глаз за глаз и жизнь за жизнь. Но чью жизнь?
Женщины?
Сквозь открытые двери гостиницы он заметил мисс Энсуорт, которую Черная Кобра хотел наказать за участие в доставке рокового письма. Он видел, как она поворачивается и улыбается майору. Тот взял ее за руку и увел.
Может, теперь она его женщина?
Думая о том, как вознаградит его господин за голову англичанки, Дядя улыбнулся. В самом деле, прекрасный подарок для него и хозяина.
— Нужно идти! — прошипел бесшумно появившийся Акбар.
— Ты прав, — согласился Дядя. — Мне нужно о многом подумать.
Дорогой дневник!
После суматошной ночи и неожиданных, но восхитительных ее последствий мы затемно вытащили себя из кроватей и выехали на дорогу. По требованию Гарета лошадей пустили вскачь, что сделает нас недоступной мишенью для дорожных нападений.
Как и планировалось, мы не делаем долгих или предсказуемых остановок и обедаем на ходу, продуктами из наших запасов. Так или иначе, мы все с достоинством выдерживаем испытания.
Мужчины готовятся к битве, и былое напряжение сейчас вернулось с новой силой. Кто бы мог подумать, что у злодея, основавшего культ в Индии, окажутся столь длинные руки? Но так или иначе, теперь, когда стало очевидным, что негодяям не удастся восторжествовать, разумнее для них было бы исчезнуть.
Но как ни печально, вряд ли это произойдет. Хорошо еще, что обстоятельства не ухудшились до такой степени, чтобы Гарет отказался от моей постели.
Мало того, я чувствую, что все усилия наших преследователей приводят к противоположному результату, что мне только на руку.
По размышлении могу добавить, что пока они держатся на расстоянии и никого не трогают, я согласна терпеть их постоянное присутствие.
Э.».
На следующий день экипажи въехали в Дижон. Путешественники снова остановились в лучшем отеле города. Постоянно помня об опасности, они поужинали, выставили часовых и легли спать. Вот уже два дня, со времени отъезда из Лиона, ничего не происходило.
Гарет был уверен, что не только он, но и все остальные понимают: Черная Кобра готовится снова напасть.
В лесу, окружавшем Дижон, около заброшенного сарая стоял Дядя и грел руки над огнем. Конечно, не годится выказывать слабость, но эта сырость проникает до мозга костей.
Собравшись вокруг огня, оставшиеся члены отряда, которых Дядя привел из Марселя, — более пятнадцати человек, более чем достаточно сил, — переминались, бросая на него нерешительные взгляды. Наконец Акбар задал вопрос, бывший у всех на уме:
— Когда мы ударим? Если пойдем все вместе и перехватим их на дороге…
— Нет, — перебил Дядя, не повышая голоса. Говорил он тихо, так что им приходилось прислушиваться, дабы испить от его мудрости. — Судьба показала нам, что это неверный путь. Разве мы не
