использовавшихся судебно-исполнительными органами, был велик. К «нерадивым» служащим государственных учреждений применялись «кандалы и стул с цепью», битье палками, таскание за волосы и пощечины. Розги и кулачная расправа считались обыденными педагогическими средствами в системе школьного образования.
Со времен Петра I, когда у классной стены стоял солдат с хлыстом, или Анны Иоанновны, когда провинившихся кадетов драли «кошками», российская система воспитания, за редкими исключениями, разнообразила применение розг. Если в некоторых женских институтах это наказание носило условный характер, как угроза или предупреждение, то в «благородном» Смольном институте воспитанниц секли публично, «с большой торжественностью». В тридцатилетнее правление Николая I физические наказания детей в школе стали нормой. Тогда, как свидетельствует современник, «розги покупались возами, и это гнусное наказание производилось еженедельно по средам и субботам… всякий учащийся, получивший в субботу, понедельник или во вторник единицу или же записанный в журнал за шалость, был высечен в среду, а провинившихся в среду, четверг или пятницу секли по субботам»[80] .
В педагогическом обиходе царили представления, что «оплеуха отмыкает поле для раскаяния», что «боль розги развивает нравственное чувство и весьма часто лучше всего другого пробуждает совесть»[81].
Упразднить наказания — шаг по тем временам решительный и смелый. Пойти на него не было просто царственным жестом. Такое решение стало признаком того, что в России прочность ее устоев, стремление к общественному порядку обретали иные черты. Это означало, что жизнедеятельность общества могла быть управляема по гораздо более гуманным правилам и законам.
Российское общество, пройдя извилистый путь развития, ушло и от этих реформ Александра II и опустилось до сталинской системы дознания. Неисчислимы невинные жертвы, подвергавшиеся истязаниям. Многочисленные процессы над политической оппозицией с полученными под пыткой признаниями — черные страницы, которые не удалишь из нашей истории.
Происходящее и поныне за стенами следственных изоляторов свидетельствует о том, что наше общество еще не излечилось от наследственного недуга отвечать насилием на насилие или использовать насилие с целью установления истины. Разве не относится к категории насильственных действий, носящих характер пытки, система содержания подследственных в невероятно переполненных камерах, без соблюдения элементарных санитарных норм?
Вот содержание еще одной доски:
Начертанное на доске затрагивает весьма актуальную для современного общества проблематику. Первые два указа относятся к организации жизни российского общества, к условиям образования и функционирования органов регионального и местного самоуправления, что и теперь вызывает немало споров. Третий указ регламентирует взаимоотношения средств массовой информации и власти — вопрос и сегодня более чем болезненный.
Современное российское общество, по сути, начинает все сызнова, фактически с нуля выстраивая то, над чем ломали голову и находили решения в то далекое время. Если вникнуть в суть решений, которые были предложены тогда, придется признать высокую ценность обретенного опыта, и в то же время бесплодность некоторых путей, по которым теперь пытаются прокладывать обществу дорогу.
Организация земств стала ответом на интенсивное пробуждение в обществе скрытых в нем сил и тенденций к самоуправлению. Россия с ее бескрайними просторами и сложнейшим административным делением нуждалась в саморегуляции. Были предложены — в качестве общегосударственных — законы, предусматривающие универсальные формы управления, приемлемые для губернских и уездных учреждений, для городов и весей. В частности, земствам предстояло взять на себя огромную, в том числе рутинную, но необходимую работу для продвижения крестьянской реформы. Основное внимание было сосредоточено на взаимодействии конкретных людей в малых территориальных образованиях. По сути дела, в стране обретала права гражданства форма общественного самоуправления. Ее задачи определялись организацией жизни в новой системе отношений, распутыванием местных противоречий, развитием системы здравоохранения и образования.
Слова в названии закона отображают реальную проблематику того времени: ослабить цензурный гнет, предоставив публицистике простор для выражения общественных настроений. Речь идет не о свободе печатного слова, а лишь об определенных рамках, в пределах которых тогдашняя печать могла действовать открыто и легально. Предпринималась попытка публично, на государственном уровне найти цивилизованные пути для преодоления неизбежных противоречий между властью и общественным мнением. Его выразителем стала нарождавшаяся тогда политическая публицистика.
И до сей поры актуальна и остра эта весьма тонкая сфера жизни общества. И в наше время все еще не отлажен механизм, обеспечивающий баланс и взаимодействие всех ветвей власти. Помимо «возможных послаблений», как прежде, так и теперь, очевидны попытки, преобразовав, сохранить «возможные ограничения». Сделать публичное слово управляемым и послушным. Разве не этим озабочены сегодня некоторые специально создаваемые структуры в органах государственного управления?
На одной из табличек речь идет о продвижении гласности или, как теперь говорят, «прозрачности» в осуществлении ключевых государственных дел, а именно о расходовании денежных ресурсов страны. Она гласит:
Впервые в истории России с воцарением Александра II власть приступила к публичному информированию своих подданных о государственных доходах и расходах. «Бюджетная роспись» начинает публиковаться в газетах, статьи бюджета становятся доступными, их можно подвергать анализу. Эти законодательные решения несли в себе двоякий смысл: с одной стороны, обществу следовало заботиться о пополнении и рачительном использовании собственных ресурсов, с другой — признавались права граждан судить о наиболее важном из того, чем располагает государство…
Если соприкоснуться с реалиями политической жизни последнего десятилетия XX века, прислушаться к полемике, которая ведется в стенах Государственной думы, может показаться, будто бюджет страны, его статьи, споры вокруг расходов и доходов — обыденная норма. Реальность, однако, заключается в том, что этот благотворный процесс, начало которому было положено в 60-е годы XIX века, только в 90-е годы XX века получил свое продолжение. Амбициозные политические установки, отвергающие необходимость государства жить по средствам, произвольное обращение с национальным бюджетом, непомерные внешние заимствования — все это тягостное наследие советского периода, которое ныне дорого обходится российскому народу. Последствия такой политики еще долгим эхом будут отражаться в грядущей российской жизни.
История несправедлива к российскому императору Александру II. Его роль в строительстве российской государственности основательно забыта. Личная судьба, драма его жизни неведома равнодушным, несведущим потомкам. Между тем Александр II — не только царь-освободитель российского крестьянства и император, избавивший в ходе Балканской войны славянские народы Европы от османского ига. Подлинный исторический смысл его царствованию придают предпринятые им масштабные реформы, целью которых было ввести Россию в разряд динамично развивающихся европейских стран. Первая и самая существенная заслуга Александра II состоит в том, что он не стал дожидаться громовых раскатов революции, а сам, своей волей приступил к радикальному изменению облика государства. Теперь, с позиций нынешнего времени, реформы Александра II представляются не менее значимыми, нежели предпринятые Петром I.
В первую очередь это имущественная реформа. Не о разделе государственной — то есть ничейной — собственности, а обо всех членах общества шла речь. Перед необходимостью «делиться» был поставлен
