совсем обычной, можно сказать, нетипичной. Пожалуй, ни один здравомыслящий редактор не набрался бы смелости поместить портрет мистера Тьере на обложке журнала мод.

Но всем тем женщинам, которые ценят во внешности представителей противоположного пола, прежде всего, мужественность, мистер Тьере наверняка бы понравился. В его чертах, конечно, нет аристократичности. Он из тех, кто способен спасти красотку от стрел разъяренных индейцев, повергнув в смятение врагов и заставив стыдиться сопровождавших ее малодушных джентльменов. Кларк был личностью, мужчиной в самом широком смысле этого слова. Иногда Сильвии казалось, что он с удовольствием скинул бы с себя личину цивилизованного бизнесмена и убежал в горы. Гонялся бы там за дикими козами, подбирался бы к гнездам орлов. Во всем его облике угадывалась какая-то необузданность, могучее тело дышало здоровьем, а во взгляде читалась отвага.

Сильвия слышала от девушек, работавших вместе с ней, что Кларку тридцать четыре года, что у него нет ни родителей, ни братьев и сестер. Среди альпинистов-любителей мистер Тьере пользуется репутацией смелого человека. Он может отправиться в горы в любую погоду летом и зимой, бросив на произвол судьбы отель и весь свой бизнес. Вероятно, горы манили его так же, как тянет иных людей в море.

До концерта еще оставалось время, и Сильвия отправилась немного побродить по городу. Определенно, Интерлэйкен околдовал ее. Она была готова провести здесь всю оставшуюся жизнь и заниматься только тем, что гулять по тихим улочкам. На душе у нее было легко, а в голову лезли всякие умные мысли.

В унисон ее настроению звучали на концерте произведения Моцарта. Ничто так не волновало Сильвию, как хорошая классическая музыка. Жаль только не было рядом мистера Тьере. Они могли бы вдвоем, взявшись за руки, наслаждаться вечером.

Их пальцы сплелись бы, и никаким силам не удалось бы разрушить их союз. Он передал бы ей всю энергию, кипевшую в его сильном теле, а она подарила бы Кларку свою нежность. Какая красивая получилась бы картина, какая замечательная вышла бы из них пара, будь сейчас здесь мистер Тьере.

Концерт закончился, и Сильвия вместе с остальными слушателями вышла на улицу. Она огляделась по сторонам, но, ни мистера Тьере, ни его машины нигде не было видно. Сильвия заволновалась. Поток оживленной нарядной публики постепенно иссяк, и она осталась одна. Стоя на освещенной фонарями площади перед зданием консерватории, посреди небольшого города в самом центре Европы, Сильвия чувствовала себя бесконечно одинокой. Ей стало страшно.

Как он мог обмануть ее? Ведь он обещал… Ведь они договорились, что мистер Тьере будет ждать ее после окончания концерта.

Ничего не поделаешь, придется, видимо, идти на станцию и возвращаться в Митлихен вечерним поездом. Опять надо будет выложить приличную сумму за такси, потому что сама Сильвия не найдет дорогу в поселок. Да и страшно одной в горах. Вдруг леопард нападет? Кстати, во сколько уходит из Интерлэйкена последний поезд? Успеть бы на него. Как бы не заблудиться в лабиринте улиц. А все-таки ее шеф подло поступил с ней. Но, может быть, он попал в беду?

Все эти вопросы вереницей пронеслись в голове девушки, не получившей на них ни одного ясного ответа.

Она спустилась по лестнице, ступила на мостовую, и в этот момент из-за угла в конце одной из улиц выехал легковой автомобиль и направился к площади. Водитель на секунду включил дальний свет фар, ослепив девушку, которая зажмурилась от боли в глазах.

Она решила не останавливаться и пошла дальше своей дорогой. Автомобиль затормозил возле нее. Из машины выскочил Кларк.

— Сильвия, прошу прощения, я опоздал. У меня сломалась машина. Садитесь, пожалуйста.

Ей следовало бы прочитать лекцию о том, как должен вести себя настоящий джентльмен, но она начинала замерзать и потому молча села в автомобиль.

Машина машиной, ворчала про себя Сильвия, когда «бьюик» двигался по освещенной фонарями улице, но мне чуть не пришлось добираться до отеля своим ходом. Если сломалась машина, значит, надо было как-то известить об этом или приехать за мной на такси. Но заставлять женщину ждать, да еще поздно вечером в незнакомом городе… Так настоящие мужчины не поступают. Все это кипело у девушки в душе, но наружу пока не выплескивалось.

— У меня машина сломалась, — повторил Кларк, поворачивая на улицу, ведущую к дороге на Митлихен. — Представляете, как раз когда ехал к консерватории. Топливный насос полетел. Пришлось вызывать аварийку.

Сильвию абсолютно не интересовали детали случившегося. Она надула губки, нахмурила брови и сделала вид, что разглядывает в окно вечерний Интерлэйкен. Прелюбопытная штука, между прочим, швейцарский городок, освещенный старинными фонарями. Ну да что там у него произошло с машиной? Ах да, насос какой-то полетел.

— Я просил ребят управиться побыстрее, но они так долго возились, что мне самому пришлось, в конце концов, засучить рукава.

Сильвия покосилась на руки мистера Тьере: они и в самом деле были чем-то измазаны, наверное, маслом. Может, простить его на первый раз? Все мужчины вруны, подумала Сильвия и опять повернулась к окну.

Они выехали из города и понеслись по ровной сельской дороге, минуя небольшие деревушки.

— Как прошел вечер? — спросил Кларк.

— Замечательно, — прохладно ответила Сильвия.

— Вам правда нравится классическая музыка или вы отправились на концерт только по моему совету?

— Разумеется, потому что вы посоветовали. — Сильвия посмотрела на спутника и улыбнулась. — К тому же мне в самом деле, нравится классическая музыка.

— А кого из композиторов вы больше всех любите?

— Моцарта.

— Вы говорите так под впечатлением от концерта?

— Ну, вот еще. Он мне давно нравился. Хотя я не такая ярая поклонница его таланта, как другие.

— Серьезно? — Кларк улыбнулся.

— Да. Он, конечно, великий композитор, никто с этим не спорит, но далеко не единственный на Олимпе.

— Кто же еще вас привлекает?

— Бетховен. Шуберт. По-моему, они тоже заслуживают самого пристального внимания истинных ценителей симфонической музыки.

Кларк молчал, как бы обдумывая ее слова. Сильвия надеялась, что мистер Тьере больше не станет ни о чем спрашивать, а будет повнимательней следить за дорогой.

— Эта Дороти… — снова начал Кларк.

— Что?

— Вы говорите: она ваша племянница?

— Да.

— Как долго она уже находится в реабилитационном центре?

— С того самого дня, когда мы с вами повстречались на горной тропинке.

— Значит, вы тут из-за Дороти?

— Да, и из-за нее мне нужна работа в ресторане.

— Антуанетта знает об этом?

— Да.

— У девочки есть родители?

— Мать и отчим.

— Почему Дороти привезли сюда вы, а не они?

— Боюсь, им это не нужно. Знаете, она дочь моего старшего брата Питера. Он погиб в автокатастрофе, и его жена снова вышла замуж. Она никогда не хотела ребенка, она вообще терпеть не может детей. Поэтому отправила Дороти в пансион, где девочка неминуемо зачахла бы. Слава Богу, я вовремя забрала ее оттуда. А Хильда даже ни разу не удосужилась навестить свою дочь.