состоянии. Он устраивается подальше, так, чтобы за густой травой не видеть этой слишком уж эротической картины.

А я тем временем безуспешно ломаю себе голову, как обеспечить ребят всепогодной одеждой. Видимо, придется ждать, пока нам на пути не попадется такая Фаза, где можно будет это сделать. А пока мы с Леной будем время от времени делиться с ними. Отдавать при необходимости свои комбезы Сергею с Дмитрием, а самим, чтобы не щеголять по морозу в сертановых трико, одеваться в цивильную одежду. Лена несет с собой голубой кожаный костюм, а я — брюки, рубашку и свитер. Терморегуляцией собственных организмов мы с ней владеем, так что насмерть не замерзнем.

Одежда подсыхает, мы одеваемся и трогаемся в дальнейший путь. На этот раз мы идем не спеша. Нас ничто не подгоняет: ни мороз с ветром, ни топкая грязь. Поэтому ничто не мешает нам разговаривать на ходу и на привалах, а особенно по вечерам, когда мы устраиваемся на ночлег. Как правило, это не лекции, а диалоги, ответы на вопросы. Но некоторые ответы приходится сопровождать подробными объяснениями. Сергея в первую очередь интересует:

— Андрей Николаевич, а чем это вы с Еленой Яновной так успешно глушили в подземелье пауков и крыс? Да так глушили, что нас самих с ног сбивало, и мы чуть не изжарились.

— А это, Сережа, бластер-дезинтегратор ручного типа. Читал, наверное, о таком оружии в фантастике. Если такая штука стоит на звездном крейсере и питается от его энергосистемы, она способна испепелить планету среднего калибра.

— Дезинтегратор? Он что, вызывает аннигиляцию?

— Нет! Представь, что при этом происходило бы. Помнишь Е = MС²? Прикинь массу стаи крыс и представь, какая бездна энергии выделится при такой аннигиляции. У нас не было бы ни малейшего шанса самим уцелеть при этом. И так тряхнуло, дай Время! Дезинтеграция в данном случае означает распад вещественной материи до отдельных, не связанных атомов. Да, какой-то ничтожный процент их при этом распадается вообще, то есть аннигилирует. Поэтому стрелять из бластера следует с безопасного расстояния. Сто-двести метров, не ближе, иначе можно самим попасть под удар. Но даже и эта дистанция не всегда гарантирует безопасность.

Вопросы, вопросы, разговоры и рассказы. Мы с Леной рассказываем о том, как мы с ней попали в Нуль-Фазу и стали хроноагентами. Рассказываем о нашем Магистре, Андрее Злобине и его подруге Катрин Моро. О Генрихе Краузе, Микеле Альбимонте, Матвее Кривоносе, Стефане Кшестинском и других хроноагентах. Много рассказываем о своей работе. Описываем эпизоды различных операций: как свои, так и наших друзей. Я рассказываю, как первый раз попал в лабиринт спонтанных межфазовых переходов и чуть не остался в нем навсегда. Тогда я только чудом вышел из него. Это «хождение по Фазам» запомнилось мне на всю жизнь.[11]

По вечерам, когда мы устраиваемся на ночлег, солирует, в основном Лена. Она знакомит ребят с основами хронофизики и темпоральной математики, с азами хроноэтики. Объясняет, как планируются и разрабатываются операции воздействия, как происходит внедрение хроноагентов в избранных носителей.

Физической, технической подготовкой и единоборствами пока не занимаемся. Хотя дорога и не отнимет много сил, все равно, дорога есть дорога. На привалах следует набираться сил для дальнейшего пути. Это не мешает нам тренировать своих новобранцев в стрельбе. Петр стреляет, конечно, неплохо. Но и он был поражен тем, как виртуозно владеют оружием Лена с Наташей. «Нет пределов совершенству!» — вздыхает он и тренируется вместе с Дмитрием, Сергеем и Виром.

В один из вечеров я поднимаю вопрос о том, что нам необходимо раздобыть для Сергея и Дмитрия комплекты теплой одежды. Не всегда удобно будет мне и Лене отдавать им свои комбинезоны. Пользуясь случаем, Сергей спрашивает:

— Кстати, Андрей Николаевич. Когда вы отдали нам свои комбинезоны, мне было очень неловко. Нас одели, а сами… Но я тогда не заметил, чтобы вы особенно замерзли. Почему?

— Видишь ли, Сережа, материал этих трико не только пуленепробиваемый, но он еще и хороший теплоизолятор. Кроме того, мы с Леной умеем регулировать теплообмен своих тел с окружающей средой.

— А что вы еще умеете делать? — интересуется Дмитрий.

— Много чего. Регулируем сердечный ритм, вплоть до полной остановки сердца. Задерживаем дыхание на несколько минут. Ускоряем собственный ритм времени. Наташа с Толей тоже могут все это делать. Мы их научили.

— А показать что-нибудь можете?

После демонстрации ускоренного ритма времени ребята приходят в восторг и просят научить их тому же. Приходится объяснить им, что для этого требуется длительная подготовка, а также серия инъекций препарата, который готовится для каждого человека индивидуально. В полевых условиях это проделать невозможно.

— Но как только обстановка позволит, я займусь вами, — обещает Лена.

А у Наташи свои мысли. Она возвращает нас к действительности:

— Странная Фаза, — говорит она, — никакой жизни, кроме травы и ядовитых змей.

— Что же здесь странного? — спрашивает Петр.

— А то, что змеи, — классические хищники. А ядовитые — хищники в квадрате. Змеи принципиально не могут быть травоядными. Но даже если это и допустить, то, спрашивается, зачем им яд?

— Действительно, непонятно, — задумчиво говорит Лена. — Впрочем, стоит ли ломать над этим голову? В этой Фазе мы не задержимся. Делать нам здесь нечего. Это — ординарный транзит. Вроде тех трех, что были до нее.

— Ничего себе, ординарный транзит! — ворчит Сергей.

— Конечно, транзит. Обычные проходные Фазы на том бесконечном пути, что нам еще предстоит. И поверь, Сережа, на этом пути может оказаться такое… Впрочем, Андрей вам об этом уже говорил.

Разгадку экологической загадки этой Фазы мы неожиданно находим на следующий день. Небольшое озеро, вроде того, где мы мылись и стирали в первый день, буквально кишит земноводными, наподобие тритонов. Берега же озера кишат черно-красными змеями. Они возбуждены и агрессивны. Нам приходится поскорее покидать это место.

Впрочем, через три часа мы прибываем на место перехода и без всякого сожаления покидаем унылую змеино-тритонную Фазу.

Через переход мы попадаем на крутой обледенелый горный склон. Снова холодно, снова сильный ветер и вдобавок сильно разреженный воздух. Судя по атмосферному давлению, мы находимся где-то на высоте около пяти тысяч метров. Обстановка весьма неуютная. Быстро проверяю радиоэфир. Молчание на всех диапазонах. Судя по всему, эта Фаза тоже необитаема. Делать нам здесь нечего, надо идти дальше.

— Толя, ищи переход.

— А его и искать не надо. Он в двух километрах внизу. Если по прямой, то совсем рядом.

Осторожно заглядываю вниз. Далеко-далеко, в глубине, вижу ущелье. Мне как летчику не к лицу бояться высоты, но здесь противно засосало под ложечкой. Нет, по прямой что-то не хочется.

— Хорошо что не вверх, — глубокомысленно говорит Сергей. — Все полегче.

— А это, Сережа, как сказать, — возражает Петр. — Вверх, как правило, взбираться проще, чем спускаться. По крайней мере, дна пропасти, что ждет тебя в случае неудачи, не видишь.

Петр прав. Спуск нам предстоит не из легких. Положение наше усугубляется еще и тем, что наша обувь совершенно неприспособлена для лазанья по крутым обледенелым склонам.

Мы с Леной снова отдаем свои комбинезоны Сергею с Дмитрием. Лена поверх сертана надевает свой голубой костюм. Я тоже одеваюсь цивильным образом. Ледорубов у нас нет, но есть универсальные резаки, снабженные ультразвуковыми вибраторами. Мы организуем две связки таким образом, чтобы в каждой из них было по два таких резака.

В одной связке идем я, Дмитрий, Петр и Наташа. В другой — Анатолий, Сергей, Вир и Лена. Связка во главе с Анатолием начинает спуск первой. Они медленно движутся по крутому ледяному склону, спускаясь под очень небольшим углом. Анатолий и Лена интенсивно работают резаками, вырубая лунки для руки и ног. Но все равно видно, что ноги сильно скользят. Зацепиться, кроме этих лунок, абсолютно не за что. Лучше