рассудила я, отказываться и заставлять тем самым беседовать с тобой стоя пожилого человека, тем более генерала.

Но не успела я присесть и придать своим ногам как можно более скромное, в меру ограниченных возможностей, положение, как генерал преподнес моей девичьей скромности новое испытание. Он набрал на переносном пульте какую-то команду, и в кабинет вошел адъютант с подносом, на котором были две чашки кофе. Расставляя кофе на столике, адъютант старался не смотреть на мои ноги, но это ему плохо удавалось.

— Ян Казимирович, — сказал генерал, — самолет готовьте на шестнадцать тридцать.

— Есть! — ответил адъютант и покинул кабинет.

— Меня ждут на Дальнем Востоке, — словно извиняясь, пояснил генерал. — Я специально задержал вылет, чтобы встретиться с вами.

«Так, — подумала я, — мне уже намекают, что я вынуждаю занятых людей ломать их планы». Но генерал начал издалека:

— Илек! Скажите, а Владислав Илек — это ваш родственник или однофамилец?

— Это мой дед.

— Я имел честь извлечь из вашего деда четырнадцать осколков. Один из них был оценен как не извлекаемый и опасный для жизни. Но я помню, как командующий армией, генерал-полковник Стоянов, сказал мне: «Борис Сергеевич, сделайте все, что сумеете, но спасите для нас жизнь этого офицера. Именно его танки сломали оборону противника под Тарту».

— И вы совершили чудо?

— Какое там чудо, — отмахнулся генерал. — Я сделал то, что должен был сделать на моем месте любой медик. И вы сделали бы то же самое не хуже меня. Но довольно воспоминаний. Расскажите мне о себе. Где и когда учились, у кого? Где работали и с кем? Чем приходилось заниматься?

Я коротко рассказала свою немудреную биографию, а генерал слушал, время от времени кивал и задавал уточняющие вопросы. У меня сложилось впечатление, что он знал всех профессоров, всех медиков в Республике и ориентировался абсолютно во всех областях медицинской науки. Когда я закончила, он еще раз внимательно оглядел меня от сапожек до прически и обратно и спросил:

— А как вы воспринимаете то, что вам на новой работе придется подчиняться воинской дисциплине?

— Нормально. Я же военнообязанная.

— Быть военнообязанным и быть военнослужащим — большая разница. Хотя, как я знаю, вы хотите связать свою судьбу с военным моряком?

Я кивнула. Генерал легонько похлопал меня по плечу и сказал:

— Быть супругой военного моряка — нелегкая доля. А быть к тому же и самой военной вдвойне труднее. Впрочем, если вы будете заняты на той работе, куда вас рекомендуют, вам не придется тосковать по мужу. Время для вас будет лететь незаметно. Кстати, а как вы смотрите, если в случае необходимости вам придется стать корабельным врачом? Вас это не путает?

— А почему это должно меня пугать?

Генерал встал, подошел к столу и что-то написал на листке бумаги.

— Пойдемте, — пригласил он меня и вышел из кабинета. В приемной он передал бумагу адъютанту со словами:

— Ян Казимирович, я улетаю во Владивосток. Вот кадровый приказ. Оформите Гелену Илек на должность заведующего психотронным отделением базового госпиталя в Кенигсберге. Заодно отправьте по месту ее прежней работы сообщение, что с сегодняшнего дня Гелена Илек мобилизована в Вооруженные Силы. С ее руководством я переговорю сам из самолета. Ну, товарищ старший лейтенант, — обратился он ко мне, — желаю вам удачной службы, счастливой семейной жизни и поздравляю со вступлением в ряды Вооруженных Сил Республики.

— Служу Республике! — ответила я по уставу. Генерал улыбнулся, надел фуражку, отдал нам честь и вышел из приемной. Мы с Яном Казимировичем быстро выполнили все формальности, и он вручил мне предписание и приказ о зачислении в штат.

— Откровенно говоря, когда вы вошли, я никак не мог подумать, что вы — коллега. А когда вы представились, я не поверил своим ушам. Гелену Илек я представлял совсем другой.

— Но вы же видели мое дело, хотя бы на мониторе компьютера.

— Если честно, то нет, — засмеялся адъютант. — Знаете, какой объем информации приходится перелопачивать каждый день? Когда приходят ответы на запросы, я, не глядя, складываю их в папки, а потом сбрасываю Борису Сергеевичу. Но я думаю, что он тоже был несколько поражен. Впрочем, все это — ерунда. Я слышал, вы выходите замуж за флотского офицера. Если не секрет, за кого?

— Старший лейтенант Новы Ярослав.

— А! Знаю его. Перспективный офицер. Передайте ему от меня привет. Ну, всего вам доброго. Самолет на Кенигсберг отправляется через полтора часа.

Едва самолет начал разбег по полосе, и меня прижало к креслу перегрузкой, как все задрожало, затряслось, заходило ходуном, задребезжало, и я прямо из салона самолета попала сюда.

Самое интересное, что все так и было в моей жизни, за исключением того, что встреча с генералом Павловским не состоялась. Магнитная буря заставила аэротакси приземлиться не за три километра от Адмиралтейства, а за пятнадцать. Я опоздала на двенадцать минут, и генерал не смог меня дождаться. Адъютант долго изучал мои ножки, задницу и грудь, разглядывал сапожки, юбочку и блузку. Он все не мог никак поверить, что я та самая Гелена Илек, которую рекомендуют на такую должность. Убедившись, что я действительно та, за кого себя выдаю, он передал мне извинения генерала и назначил встречу через пять дней.

Я вернулась в Прагу и по электронной почте сообщила Ярику о задержке. Ну а дальше вы знаете. В следующую ночь в меня внедрили хроноагента, с целью предотвратить катастрофу в нашем институте. Но из-за роковой ошибки катастрофа все-таки произошла, и хроноагент, точнее, Гелена Илек, погибла при взрыве. А моя Матрица осталась в Нуль-Фазе, и я сама стала хроноагентом.

А вот сейчас я пережила один из альтернативных вариантов своей жизни. И что это было, как я туда попала, у меня нет ни малейшего представления.