на разведку. Если Наташа здесь, мы ее отыщем.
Миша вернулся в зал.
Чертопрыщенко все не было. От скуки Миша принялся бродить по залу. Переходя от картины к картине, от экспоната к экспонату он дивился тому, на каких странных вещах иногда зацикливаются люди. Изображения сундука обнаруживались в самых неожиданных местах: в рисунке штор, в оконной решетке. Даже подвески на люстре представляли собой крохотные хрустальные сундучки. Не каждому диктатору достается столько почета, сколько получил невзрачный, потрепанный и совершенно пустой сундук, оклеенный изнутри старой газетой.
Между сундуками, сундучками и сундучатами то и дело попадались портреты Наташи и ее предков по женской линии. Семейное сходство поражало, и милиционер без труда узнавал на пожелтевших фотографиях и гравюрах бабок, прабабок и троюродных теток своей невесты.
«Маньяк!» – подумал Миша – «Ей-богу, шизоид. Мечта психоаналитика…»
– Гхм! – раздалось за спиной.
Миша стремительно обернулся. Перед ним стоял Чертопрыщенко, придерживая под руку одетую в бордовый костюм миловидную зеленоглазую барышню с пышными каштановыми локонами до плеч. На ее щеках играл румянец, а губы были столь нестерпимо пунцовыми, что покажи их по телевизору – прожгло бы дыру в экране. Нижнюю губу украшал жутковатый пирсинг в виде скорпионьего жала.
– Прошу прощения за задержку, – пробормотал Виктор Антонович. – Приводил девушку в порядок, знаете ли. Позвольте представить вам Любу, мою очаровательную отважную помощницу. Хотя… в некотором роде вы уже знакомы.
Знакомы? Миша поднял глаза на Любу. Нет, вряд ли он ее где-то видел. Нет, не знакомы. Хотя… Этот бордовый костюм, эта узнаваемая фигура… Ноги в синяках и ссадинах…
– Велосипед?!
Чертопрыщенко удивленно оглянулся.
– Где велосипед?
– Это моя собачья кличка, – подала голос Люба. Она бросила на Мишу насмешливый взгляд.
– Какого дьявола вы прикинулись псиной? – выпалил милиционер.
Девушка пожала плечами.
– Чтобы следить за вами, конечно же. Как бы еще Виктор Антонович узнал о ваших планах? Идеальная маскировка. Если бы не блохи… – она передернула плечами. Дрогнуло «скорпионье жало» в губе.
– Так вам и надо! Мата Хари, блин! – Миша раздраженно сплюнул.
– В храме не плевать! – взвизгнул Чертопрыщенко. Но через секунду взял себя в руки и добавил: – Скоро утро. Давайте все-таки выпьем по чашечке кофе и все спокойно обсудим.
Ночная тьма висела над больницей. Луна хоть и показалась над краем горизонта, но света почти не давала.
Геремор и Йорик осматривали ангары. Как две черные тени они перебегали от здания к зданию, тихонько приоткрывали двери и заглядывали внутрь.
– Гляди, молятся! – прошипел Йорик, когда они добрались до очередного ангара. Геремор вытянул шею.
К дальней стене длинного полутемного зала был прикреплен экран, на который проецировалось изображение сундука. В полнейшей тишине с полусотни мужчин и женщин в синих тренировочных костюмах стояли на коленях и клали сундуку истовые поклоны.
– Знаешь, – сказал Йорик, когда они отправились дальше, – вот спасем Наташу, и я придумаю собственную религию. Чем я хуже сундука?!
– У сундука есть огромное преимущество, – ответил Геремор.
– Какое же?
– Не болтает ерунды.
Следующий ангар был заперт на огромный висячий замок.
– Вот оно! – радостно прошептал череп. – Там ваша Наташа.
– С чего ты взял? Там может быть что угодно.
– Да точно тебе говорю! – заявил Йорик. – Как откроешь, она сразу выскочит – и ну тебя обнимать! Хотя это несправедливо. Это ведь я альтер эго, а не ты…
– Ладно, попробуем, – сказал эльф. Он подпрыгнул, ударился о землю и принял свой обычный облик. Ленточки в волосах мелодично зазвенели, амуниция тяжело брякнула.
Щелкнула крышка Боекомплекта. Зеленая вспышка – и дверь отворилась, открыв помещение, сверху донизу забитое невообразимым пыльным хламом.
– Пошли дальше, – мрачно процедил Геремор.
Двери третьего ангара подпирали два мускулистых бритоголовых типа. В лунном свете они казались неудачными творениями скульптора, страдающего гигантоманией. Глядя в их пустые лица человек с воображением запросто смог бы составить представление о том, что такое вакуум.
– В точку! – возбужденно зашептал Йорик. – Предлагаю план: ты колдуешь, а я расцарапываю рожи.
– Михаил, давайте сразу определимся, чтобы не возникло эксцессов, – сказал Чертопрыщенко. Они расположились в уютной боковой комнате, убранство которой отличалось странным отсутствием сундуков.
