– А про нас как узнал? – продолжал допытываться «лакей».

– Грибники рассказали! Чего пристал? Ты психушка или Гестапо?

– Ммм, видите ли, – послышался еще один голос. Похоже, говорил тип в халате. – Мы, собственно, закрытая клиника и пациентов «с улицы» не принимаем…

– Так что, мне в другую больницу ее везти? – Миша сделал незаметный знак Йорику: готовься!

– Нет, что вы! – Миша скорее догадался, чем увидел, как длинный замахал руками. – Очень любопытный случай. Несомненно, мы вас примем.

– Мы их ПРИМЕМ! – жестко повторил он. Миша облегченно вздохнул, опустив руку: свет больше не бил в глаза. Фонарь выключили.

«Белый халат» распахнул калитку во всю ширь, и отодвинулся, приглашая войти. Первыми в калитку прошмыгнули никем не замеченные Геремор и Йорик. Милиционер шагнул следом.

Свет был всюду. Он лился из фонарей, из зданий, из досок забора, из травы, из самого воздуха. Миша зажмурился. Но даже так он не мог в полной мере защититься: веки просвечивали оранжевым, как будто были сделаны из тонкой цветной бумаги.

Послышался голос длинного:

– Любочка, ведь я же предупреждал, что это опасно. И что прикажете теперь с вами делать?

– Гав! – сказала Велосипед.

– Великая жертва, – прошептал длинный. – Великая жертва!

Миша приоткрыл один глаз. Очень хотелось взглянуть, к какой такой Любочке обращается «белый халат». Потом открыл и второй. Но Любы так и не увидел.

Рядом была все та же компания. Длинный тип со старомодными круглыми очками на носу, с взлохмаченной козлиной бородкой. Он напоминал пожилого миттельшнауцера из интеллигентной семьи. Слева и справа поигрывали мускулами два одинаковых глыбообразных субъекта в синих тренировочных костюмах. Судя по выражению лиц, у этих двоих даже под черепными коробками скрывались накачанные бицепсы, а едва заметные мыслительные процессы протекали где-то в спинном мозге, ближе к копчику.

Чуть дальше Миша увидел Велосипед. Она стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на милиционера почти разумным взглядом. Правда, впечатление портил вываленный розовый язык, болтавшийся как некое подобие корабельного вымпела.

И уж совсем на заднем плане обретались Геремор – в виде мыши и Йорик – в виде безумного черепа на кошачьих лапах. Как бы невзначай Йорик наступил на длинный Гереморов хвост и отрешенно смотрел куда- то вдаль, в то время, как эльф отчаянно вырывался, вытянувшись в струнку и выпучив глаза-бусины.

Мише оставалось только молиться, чтобы никто раньше срока не заметил этих двоих.

Повисла зловещая пауза. «Миттельшнауцер», холодно улыбаясь, в упор рассматривал милиционера. Наконец, он поправил очки и проговорил:

– Вот, Михаил Андреевич, вы к нам и пожаловали. Я полагаю, свое нынешнее обличие вы приобрели благодаря вашим…, скажем так, не совсем обычным друзьям. Я прав?

«Обана!» – подумал Миша – «Маска, я вас знаю. Приплыли!». Он молчал, лихорадочно соображая, что же теперь делать. Трюк с превращением, казавшийся идеальным, беспроигрышным, раскусили в первую же минуту. Что ж, зато больше не нужно было лицедействовать.

Миша, не спеша, огляделся. Впереди, на холме врезалась в ночное небо типовая барская усадьба: выкрашенный белой краской дом с двускатной крышей и колоннадой a-la античный храм, и два флигеля. Справа – сетчатый загон, по которому метались полдюжины доберманов. Между главным зданием и забором по кругу располагалось несколько разнокалиберных металлических ангаров. Оглянувшись, молодой человек увидел наглухо запертые ворота, снабженные таким количеством замков, цепей и засовов, что впору было звать психоаналитика, специализирующегося на мании преследования. Все пространство двора заливал яркий «больничный» свет, источник которого Миша так и не смог определить.

– Как, говорите, вас зовут? – проговорил милиционер, закончив осмотр.

– Виктор Антонович Чертопрыщенко, к вашим услугам. Как вам наше заведение на свежий взгляд?

Миша пожал плечами.

– Напоминает тюрягу. Вы бы цветочки посадили, что ли.

Чертопрыщенко хмыкнул.

– Увы, цветочки здесь не растут. Проклятое место, знаете ли. Загадочная история, как-нибудь расскажу.

– Вы лучше расскажите, где Наташа.

Виктор Антонович покачал головой.

– Не торопитесь. Всему свое время. Будет вам ваша Наташа.

– Где она?! – прорычал Миша, сжав кулаки.

Чертопрыщенко едва заметно качнул головой, и бугаи в синих костюмах обступили милиционера.

– Не советую шуметь, – проворковал Виктор Антонович. – Кстати, пора бы вам снять маску.

Чертопрыщенко поднял руки в классическом жесте «хенде хох». Миша задохнулся от боли, согнулся пополам. Медленно и очень неуклюже его тело возвращалось к своему прежнему обличью.

Наконец, боль отпустила.

– Что ж ты, гад, делаешь? – прохрипел милиционер.