– ААААА! – завопил Олло и задал стрекача.

Он мчался вперед, не разбирая дороги. Туман, трава, скелеты, металлический блеск – все слилось в сплошной серый вихрь. Наконец, впереди забрезжил солнечный свет. Олло еще наддал ходу, и через секунду вырвался на зеленую поляну перед избушкой.

Яркое солнце ударило в глаза. Зажмурившись, эльф налетел на Гиллигилла, который стоял со свежеотломанным суком наперевес.

– В сторону! – заорал орк. – Держись подальше. Когда оно выскочит, я встречу!

Олло отпрыгнул подальше, и тут из облака вырвался Геремор, а следом, скрытое травой, – то, от чего они все удирали.

– Аахх! – выкрикнул орк, опуская дубину. Геремор, обижено взвизгнув, ткнулся носом в землю. Выскользнув из его рук, лягушка исчезла в траве. Жуткое нечто, которому тоже досталось от Гиллигилла, громко клацнув, откатилось в сторону и затихло. А через секунду исчез туман – со всеми скелетами, медицинским скарбом и Мишей в придачу.

– Опа! – только и сумел выговорить орк, глядя на пустую поляну.

Олло наклонился к Геремору.

На белокурого эльфа жалко было смотреть. Перемазанное землей лицо приобрело цвет Гиллигилловых подштанников. В волосах запутались репьи, от одежды остались лишь грязные лоскутья.

– Лафуффаа! – простонал Геремор.

– Чего? – опешил Олло.

– Лахухка! – повторил страдалец, выплюнув часть травы.

– Лапушка? – подсказал сердобольный Олло. – Лапшичка? Ложечка?

– Лабуда?! – ввернул Гиллигилл.

– Лягушка! – выкрикнул, проплевавшись, Геремор. – Я лягушку упустил!

– А чего так орать? – удивился орк. – Съесть ее собирался? Хуже жратвы не придумаешь – помяни мое слово. Змеи не в пример лучше.

– Хватит чепуху молоть, – сказал Олло. – Миша где? Ты куда Мишу подевал, Геремор!

– Лягушка – и есть Миша! – завопил несчастный. – Он превратился. Все это окаянное заклинанье. Ловите его… ее! Скорей, пока с поляны не смылась!

Олло среагировал мгновенно. С легким щелчком распахнулась серая коробочка его Боекомплекта. Быстрый росчерк над крышкой, выкрик «Апиопазуууу!» – и по краю поляны выросла высоченная, гладкая как зеркало стальная стена.

Гиллигилл задрал голову. Высотой ограда была в два его роста – не меньше.

– Зачем? – вопросил орк.

– Как зачем, – удивился Олло. – Чтоб лягушка с поляны не сбежала.

– Зачем такая высокая, спрашиваю.

– Чтоб не перепрыгнула.

– Чудила, – пробурчал орк и повернулся к Геремору.

– Эта твоя лягушка хоть на Мишу похожа? Черты лица, цвет волос, и все такое…

– Знаешь, мне не до шуток, – окрысился эльф.

– Какие уж тут шутки, – Гиллигилл широким жестом обвел поляну, где копошились сотни лягушек. – Как ты узнаешь, какую из них расколдовывать? Ты ведь собираешься расколдовывать? Или предъявишь Наташе жениха в новом обличье, чтоб ей легче было выбирать между ним и тобой?

– Собираюсь, собираюсь, – отмахнулся Геремор. И добавил шепотом: – Только я не знаю, как расколдовывать лягушек.

– Что?! – воскликнул Олло, не веря своим ушам. – Ты не знаешь, как расколдовывать лягушек?

– Представь себе, не знаю! – рассердился Геремор. – Может, просветишь?

Олло всплеснул руками.

– Но это же классика! Это преподают в начальной школе. Или ты и в младенчестве ухлестывал за девчонками вместо того, чтобы заниматься делом?

– Так что это за способ такой? – спросил Геремор, проигнорировав укол приятеля.

– Да проще простого! Лягушку нужно поцеловать.

Олло расплылся в улыбке. Орк тихонько хрюкнул.

– А если я сейчас кое-кому шею сверну? – процедил Геремор.

Олло развел руками.

– Против природы не попрешь. Как там в учебнике… «Аксиома о лягушке. Чтобы расколдовать превращенного в лягушку, колдун, совершивший превращение, должен поцеловать означенную тварь в срок не позднее двух лун после совершения колдовства. В противном случае, заклятье становится необратимым». Во как помню. Старый Гезза розгами вбил. Фундаментальный закон, между прочим. Справедлив для всех миров. Такой же инвариант как… как отношение длины окружности к диаметру.