Но нельзя отрицать, что было бы так приятно проснуться рядом с Дмитрием. Кэтрин не терпелось объяснить ему, что она помнит все, говорила правду, и ему не за что себя винить.

И будь Дмитрий сейчас здесь, она призналась бы… да-да, не было причин хранить это в секрете, призналась бы, что любит его.

Кэтрин снова улыбнулась, чувствуя прилив тепла при одной лишь этой мысли. Она все еще сама не могла до конца поверить в такое. Подумать только, Кэтрин Сент-Джон пала жертвой самой глупейшей эмоции. Невероятно! Но теперь она поняла, что любовь не может быть глупой. Это сильное, реальное, великолепное чувство. И Кэтрин была счастлива, что ошибалась раньше.

Она продолжала лежать еще около часа, думая о Дмитрии, прежде чем неожиданно вскочила, не в силах больше сдержать бьющую через край радость. Необходимо отыскать Дмитрия и рассказать обо всем!

На самом же деле девушка просто не понимала, что ею движет неодолимая потребность узнать, что на ее чувства отвечают.

Она поспешно оделась, лишь мельком взглянув в зеркало, желая убедиться, что пуговицы застегнуты правильно. Кэтрин давно уже перестала пытаться сделать что-то со своими волосами, поскольку попросту не умела справляться с ними сама, без помощи горничной. Приходилось связывать их лентой на спине. По крайней мере получалась довольно аккуратная, хотя и немодная прическа.

Она решила, что Дмитрий, вероятнее всего, сейчас у себя в спальне, и поэтому постучала в смежную дверь. Не получив ответа, Кэтрин все равно решила войти. Ей и в голову не пришло, что еще вчера она не вела бы себя так дерзко. Мысленно Кэтрин уже считала Дмитрия своим возлюбленным, и это давало ей определенные привилегии, которыми раньше она и не подумала бы воспользоваться. Но, к несчастью, Дмитрия не оказалось и здесь, как, впрочем, и Максима, который мог бы помочь разыскать барина.

Не заходя к себе, Кэтрин нетерпеливо перебежала комнату, чтобы побыстрее выйти в коридор, и, открыв дверь, немного смутилась, оказавшись лицом к лицу с теткой Дмитрия.

Соня уже хотела было постучать, но испуганно вскинулась, когда дверь открылась сама и на пороге появилась Кэтрин. Странно, ведь ее приказали поместить в Белую комнату! Если Соне и потребовалось бы дальнейшее доказательство того, что эта женщина здесь делает, она его получила. И этот непристойный вид! Какая бесстыдная развратница! Женщины распускают волосы только в спальне! И то, что эта девица собралась выйти на люди с такой прической, только усилило негодование Сони и сознание собственной непогрешимости.

Кэтрин опомнилась первая и отступила, чтобы не вытягивать шею, пытаясь разглядеть величественную даму. Она попыталась было улыбнуться, но покраснела, заметив осуждение в холодных голубых глазах Сони. В своем только что обретенном счастье она не рассчитывала ни на что подобное н теперь поняла, что препятствий на пути более чем достаточно. Конечно, ее отношения с Дмитрием просто скандальны, и не будь она одной из сторон, первая поспешила бы это признать. Всякий, не колеблясь, подтвердит это.

Но Кэтрин уже приняла решение, вернее, решение было принято за нее. Она любит этого человека и почти уверена, что он отвечает ей тем же. Да, он еще не надел ей на палец обручальное кольцо – пока. Однако Кэтрин имела все основания надеяться, что это недоразумение будет скоро исправлено. Для нее это не детское увлечение, не мимолетная страсть, а истинное чувство, любовь на всю жизнь.

Кэтрин, сама того не сознавая, гордо выпрямилась, приняв величественную, почти царственную позу. Соня посчитала это высокомерием и взбесилась еще больше.

– Я ищу племянника.

– Я тоже, – вежливо ответила Кэтрин. – Так что прошу простить…

– Минуту, мисс, – повелительно бросила Соня, пренебрежительно подчеркивая слово «мисс». – Если Дмитрия здесь нет, что вы делаете в его комнате, одна?

– Как я уже ответила, ищу его.

– Или пользуетесь возможностью что-нибудь украсть?

Обвинение казалось столь смехотворным, что Кэтрин не смогла воспринять его всерьез.

– При всем моем уважении к вам, мадам, должна сказать, что я не воровка.

– И я должна верить вам на слово? Какая чушь! Англичане, конечно, народ легковерный, но мы, русские, не таковы! Я прикажу вас обыскать.

– Прошу прощения?

– Вы не так запоете, если у вас найдут что-то ценное.

– Что за… – охнула Кэтрин, когда Соня потащила ее по коридору. Она попыталась высвободиться, но пальцы Сони впились в ее руку, словно когти. Женщина была почти на голову выше Кэтрин и, несмотря на обманчивую худобу, отличалась недюжинной силой. Кэтрин не успела оглянуться, как оказалась в большой прихожей, где собралось несколько слуг, недоуменно глазевших на странную сцену.

Держи себя в руках, Кэтрин. Дмитрий все уладит. В конце концов ты же ничего не сделала против его воли. Его тетка просто с ума сходит от злости. Разве Маруся не говорила, что она – настоящая тиранка и что слуги Дмитрия стараются не попадаться ей на глаза?

Кэтрин немедленно толкнули в руки ближайшего лакея. Старше других, широкоплечий и приземистый, он, по-видимому, был готов исполнить любой приказ хозяйки.

– Обыщите ее, – велела Соня, – да получше. Я поймала ее в комнате барина.

– Но позвольте, – с вынужденным спокойствием объявила Кэтрин. – Дмитрий не потерпит этого, мадам, и вам, по всей вероятности, известно это. Я требую, чтобы за ним послали.

– Требуете?! Вот как! Требуете!

– Вижу, слух у вас прекрасный, – язвительно бросила Кэтрин. Она, возможно, придержала бы язык, но слишком уж сильно рассердилась и совершенно забыла о необходимости быть немного дипломатичнее. Эта ведьма не имела права обвинять ее! Для этого просто не было основания. И вообще, как она посмела обращаться с Кэтрин как с одной из своих крепостных?