Я не сразу поверил собственным глазам. Йосси, такой добрый, веселый и краснощекий, подаривший мне печенье и утешавший меня, оказался предателем.

А теперь сидел у костра всего в нескольких шагах от меня с воинами Тенгила – он звал их Ведиром и Кадиром–и оправдывался, почему не приехал раньше.

— Сегодня ночью в горах Хуберт охотится на волков, а его мне нужно опасаться, понимаете?

Ведир и Кадир косо поглядывали на него, и Йосси удвоил рвение.

— Хуберт, вы что, о нем забыли? Ему тоже место в пещере Катлы, он ненавидит Тенгила не меньше Софии.

— Вот ты тогда и возьмешь его на себя, — сказал Ведир.

— Ведь это ты как–никак наш человек в долине, — вторил товарищу Кадир.

— Конечно же, конечно, — отвечал Йосси.

Он угодничал и хотел подлизаться к ним, но Ведиру и Кадиру совсем не нравился. Наверное, так уж устроено, что ник то не любит предателей – даже те, кто использует их.

Но уши ему оставили, их не отрезали. Хотя придумали кое–что похлестче – заклеймили его знаком Катлы.

— Все люди Тенгила должны носить на себе знак Катлы. Даже предатели, как ты, — сказал Ведир. — Чтобы ты мог показать, кто такой есть, если в Вишневую проберутся лазутчики, не знающие тебя в лицо.

— Конечно же, конечно, — засуетился Йосси.

Ему велели расстегнуть куртку и рубаху и железным клеймом, разогретым в костре, выжгли на груди знак Катлы. Йосси закричал, когда раскаленное железо коснулось его.

— Прочувствуй хорошенько! — сказал Кадир. — Теперь на веки вечные запомнишь, что ты — один из наших, хоть и предатель.

Ни разу в жизни мне не выпадало такой длинной и труд ной ночи. По крайней мере, с тех пор, как я попал в Нангиялу. И все–таки среди всех ее ужасов ужаснее всего было лежать и слушать, как Йосси бахвалится всем, что придумал на погибель Вишневой долине.

Софию и Хуберта он им быстренько поймает, говорил Йосси. Враз обоих.

— Но дельце надо обделать таким образом, чтобы никто не догадался, кто за всем этим стоит. Как же иначе я смогу оставаться вашим тайным человеком в Вишневой?

«Ну, тайным тебе, положим, ходить недолго, — думал я. — Потому что совсем рядом тот, кто разоблачит тебя, да так, что ты побледнеешь, краснощекий негодяй!»

Но потом этот Йосси сказал такое, отчего сердце у меня подпрыгнуло:

— Вы уже поймали Юнатана Львиное Сердце? Или он до сих пор гуляет по Шиповничьей долине?

Ведиру и Кадиру вопрос, как видно, не понравился.

— Мы напали на его след, — сказал Ведир. — Сотня людей ищет его днем и ночью.

— И мы найдем его, даже если придется выпотрошить в Шиповничьей долине каждый дом, — добавил Кадир. — Тенгил ждет его.

— Понимаю, — посочувствовал Йосси. — Молодец Львиное Сердце опасней любого другого, я же говорил. Он и воистину лев.

И я загордился, лежа в тени, что Юнатана назвали львом. И с какой радостью узнал, что Юнатан жив! Хотя тут же за плакал от ярости, когда понял, что сказал Йосси. Ведь он предал Юнатана! Только Йосси мог выведать о его тайной поездке в Шиповничью долину и донести о ней Тенгилу. Из–за Йосси сотня людей искала моего брата днем и ночью.

Но все–таки он был жив, жив! И к тому же на свободе. Хотя почему тогда звал на помощь? Я лежал в моей черной тени под скалой и думал, узнаю ли об этом когда–нибудь.

Зато, не сходя с места, я узнал многое другое. Йосси продолжал:

— Хуберт, о котором я вам говорил, завидует Софии. Из за того, что мы выбрали ее главной. Этот глупец считает себя ловчее и умнее всех.

Ага, так вот в чем дело! Я вспомнил, каким злым показался мне голос Хуберта, когда он повторил за мной: «И чего это такого в ней особенного?» Понятно, он всего–навсего завидовал Софии. Но ведь можно завидовать и в остальном быть хорошим человеком. А я, я с самого начала уверил себя, что Хуберт предатель, и все, что бы он после ни сказал или ни сделал, мерил этой меркой. Надо же, как легко можно ошибиться в человеке! Бедный Хуберт, он–то охранял меня, спас мне жизнь, подарил баранину, и все такое, а в благодарность я крикнул ему: «Не надо убивать меня!» Неудивительно, что он так взбеленился. Прости меня, Хуберт, думал я, прости меня, я и вправду. попрошу у него прощения, если увижу еще раз.

Йосси приободрился. Он был явно доволен собой. Но, видно, знак Катлы на груди побаливал, Йосси иногда стонал, а Кадир приговаривал:

— Прочувствуй хорошо! Прочувствуй!

Мне тут же захотелось хоть краем глаза взглянуть на этот знак Катлы. На что он похож? Хотя скорее всего он просто отвратительный, и лучше ничего не видеть.

Йосси все бахвалился тем, что сделал и что задумал сделать, а потом с минуту подумал и вдруг сказал:

— у молодца Львиное Сердце есть маленький брат. Он любит его больше всего на свете.

Я молча заплакал и затосковал по Юнатану.

— И мальчишечку можно использовать как наживку, на которую клюнет София.

— Что ж ты, голова кабацкая, раньше об этом молчал? воскликнул Кадир. — Брат! Да попади он нам, и мы легко вы маним Львиное Сердце из его логова. Где бы этот молодец ни прятался и ни таился, а ведь все равно проведает , что мы взяли братца.

— И выйдет к нaм, — подхватил Ведир. — Мол, отпустите брата и заберите меня. Что еще ему останется, если он действительно его любит и захочет уберечь сами знаете от чего. у меня даже слезы на глазах высохли, до того я перепугался. А Йосси надулся и заважничал.

— Я все мигом устрою, как вернусь домой, — заверил он. — Заманить Калле Львиное Сердце в ловушку проще простого, да и стоить–то будет горстку печенья. А потом я за маню туда же Софию — спасать малыша!

— София — женщина башковитая, — усомнился Кадир. Сможешь ли ты надуть ее?

— Всенепременно. Она даже не заподозрит, кто все под строил. София мне верит! — И Йосси затрясся от смеха. — А потом, когда вы получите и ее, и малыша Львиное Сердце, сколько белых лошадей даст за них Тенгил, как войдет в Вишневую долину?

Ну это мы еще посмотрим, подумал я. Ах вот как, Йосси, ты, значит, поедешь домой, чтобы заманить Калле Львиное Сердце в ловушку! А если его не окажется в Вишневой доли не, тогда что? И я развеселился в первый раз за всю долгую и трудную ночь. До чего глупый будет у Йосси вид, когда он узнает, что я исчез!

Но потом Йосси сказал:

— Малыш Калле Львиное Сердце, конечно, хороший мальчик, но воистину его нельзя назвать львом. Пугливей вороны не сыскать. Заячье Сердце – самое ему имя.

И Йосси сказал правду. Я и сам знал, что никакой я не храбрец. И что не имею права называться Львиное Сердце, как Юнатан. Но услышать такое от него!

Лежа в темноте, я застыдился, я подумал, что должен, обязательно должен стать хоть немного храбрее. Но не сейчас, сейчас мне слишком боязно.

Йосси замолчал. Он выказал всю свою подлость. Больше

хвастать было нечем. И он поднялся.

— Я должен поспеть домой до зари.

Они наставляли его до последней минуты.

— Смотри же, не оплошай с Софией и братцем! — наказывал Ведир.

— Будьте покойны, — ответил Йосси. — Но и вы должны пообещать мне, что не сделаете мальчонке ничего дурного. Не знаю, жалко мне его, что ли?

«Большое спасибо, я это уже заметил», — подумал я.