которое не меняется ни во времени, ни в пространстве? В один прекрасный день ты узнаешь его, Анкор, ты его узнаешь!» Вспоминая эти слова, юноша постоянно спрашивал себя: каким могло бы быть настоящее имя этого волнореза? Каково истинное имя чаек, ангелов, Солнца, звезд, богов?.. А Неизреченное, Безымянное могло бы назвать себя по имени?

Хотя ученики Анкора были старше его, они с изумлением наблюдали за своим юным наставником и никак не могли понять, почему он не разделяет их жажды приключений, почему не присоединяется к их рискованным вылазкам в пещеры, на островки, на затонувшие корабли. Анкор никогда не собирал ракушки или морских улиток, он просто брал их в руки, гладил и возвращал на место.

– Не хочу, чтобы мои тяжелые шаги повредили даже едва заметный след волны на песке, – часто повторял Анкор ученикам.

Вот так, стараясь не становиться врагом даже самым маленьким существам, стараясь следовать законам Природы, которая превыше всего ценит любовь и не приемлет насилия, Анкор постепенно, одну за другой, открывал двери к ее сокровенным тайнам.

Его восприятие становилось все более утонченным. До этого мимолетные образы невидимых миров открывались ему случайно, лишь благодаря какому-то внешнему толчку. Мудрый Саримар объяснял, что на тонких планах природы живут существа, которых люди обычно называют гномами, сильфами, ундинами, и другие элементалы…

Благодаря зернам мудрости, которые учитель посеял в его сердце, и плодородной подготовленной почве, на которую эти зерна упали, Анкор уже начал смутно различать этот таинственный, необыкновенный мир. Теперь же он мог наблюдать за ним естественно, по собственному желанию. Он научился видеть ауру растений. «Ты увидишь нечто похожее на прозрачную, будто „стеклянную“, оболочку вокруг каждой ветки, каждого листочка. Над этой оболочкой – на сантиметр или несколько сантиметров, в зависимости от растения, – ты увидишь колеблющийся ореол, еще более „живой“, чем аура. А когда ты достигнешь более высокого уровня духовного развития, когда минуешь начальную стадию, то сможешь различать другие оболочки и другие оттенки цвета и формы», – говорил Саримар.

Не раз во время первых экспериментов глаза ученика застилали то радость победы, то горечь разочарования. Но со временем все это прошло, и то, что видел юноша на тонких планах, стало знакомым и близким ему.

Ученики Анкора имели смутное и относительное представление об аурах и порой даже слегка завидовали Сыну Солнца, слушая его рассказы о нежном пении ундины или о неутомимом трудолюбии гнома, извлекавшего музыку из листьев казуарины.

Прошла осень, и зимний ледяной туман вновь окутал Кум. Уже не раз Саримар предупреждал ученика об опасности, которой грозили рифы и большие волны, и часто изящная золотисто-голубая лодка Анкора стояла на якоре в укромной гавани. Однажды, во время морской прогулки неподалеку от внешней линии рифов, трое юношей заметили на горизонте столб черного дыма, а в нем – вспышки пламени. Рядом виднелись две черные точки.

– Это горит судно! – воскликнул Онишке.

– Кажется, ты прав, – кивнул Анкор, – возвращаемся к берегу!

Как только юноши высадились на берег, Анкор попросил известить учителя. И, встретившись с Саримаром, рассказал о том, что они видели.

– Это, должно быть, один из торговых кораблей, которые поставляют нам запасы воды. Похоже, на него напали пираты с Юга, – сказал жрец.

– Разве мы должны запасаться водой?

– В былые времена Кум сам обеспечивал себя всем необходимым. Но после гибели твоей страны у нас появилось много беженцев, и это создало определенные трудности, хотя они и не столь существенны.

– Я заметил, что в Куме очень мало обработанной земли, а сотни гектаров превращены в сады, – заметил Анкор.

– Это говорит о том, что у нас не возникает сложностей с припасами и со снабжением. Поскольку все заказы мы оплачиваем алхимическими материалами, которые за пределами острова имеют огромную ценность, многие готовы идти на любой риск, лишь бы торговать с нами.

– И что нам поставляют, учитель?

– Зерно, некоторые металлы, различные породы дерева и другие товары.

– А если пираты захватят эти корабли?

– Есть еще горные дороги.

– Но мне показалось, что по ним не сможет пройти даже маленький отряд.

– Так и есть, – Саримар утвердительно кивнул. – Вызвав обвалы, мы закрыли последние естественные проходы… Теперь к нам может добраться только очень небольшая группа специально обученных скалолазов. Но есть подземные ходы, о которых знаем только мы, и через них в Кум поставляется все, что нам нужно.

– Но если эти ходы тайные, что вы делаете, чтобы торговцы не нашли их, ведь вы пользуетесь ими прямо у них на глазах? Я не понимаю…

– Я бы не сказал, что мы пользуемся этими ходами прямо на их глазах. Многие торговцы знают, куда они должны доставить товар, но мало кто из них хочет исследовать эти места.

– Почему?

– Потому что они боятся лишиться нашего расположения. Когда возникает необходимость, мы появляемся на восходе солнца у подножия скалы, где крестьяне оставляют нам продукты. А мы, в свою очередь, в благодарность за это оставляем им лекарства, семена редких растений и инструменты. Ночью они забирают то, что мы приносим. А мы, защищенные их религиозным страхом, забираем свои продукты и незаметно уходим через потайные ходы в скалах. Большинство крестьян верят, что мы просто испаряемся в воздухе.

– Но это же ложь!

– О да, Анкор! Но не стоит так переживать из-за того, что на первый взгляд не совпадает с общепринятыми представлениями о морали – слишком уж часто они основываются на соблюдении только внешних приличий. Смотри вглубь, старайся увидеть душу, суть вопроса. Не мы заставили этих людей поверить в нашу способность растворяться в темноте, это сделали их собственные фантазия и невежество. Мы позволяем им верить в подобные выдумки, ничего не утверждая и ничего не отрицая. Самое главное, что это не причиняет им вреда, а, наоборот, идет на пользу. Задумайся: ведь если бы крестьяне узнали о наших тайных ходах и о том, что мы пользуемся ими самым обычным способом, они потеряли бы веру, а значит, не пытались бы подавлять свои животные инстинкты, корысть и агрессию. И тогда непременно нашелся бы кто-то, кто за мизерную плату – за один упругий лук со стрелами – согласился бы показать южанам дорогу в Кум. Видишь, иногда маленькая мнимая ложь способна предотвратить гораздо большее и реальное зло.

– Согласен, учитель. Но разве посвященные жрецы Кума не могли бы вправду дематериализоваться оттуда, а потом материализоваться вновь в своих физических телах – уже там, где необходимо? Так можно было бы избежать опасности, которую таят все эти потайные ходы.

– Как мы все-таки любим преувеличивать! Милый Анкор, не думаешь ли ты, что, став Посвященным, получишь особые преимущества и будешь полноправным хозяином всех универсальных законов?

– Примерно так я и думал…

– Нет, Маленькая Змея! Рядом с муравьем бабочка выглядит большой, но для нас она остается маленьким и хрупким существом! Великий Посвященный может показаться тебе почти божеством, но, однако же, это человек, человек со всеми своими ограничениями. Он мудр не потому, что принуждает законы Природы служить собственным интересам, напротив: он знает эти законы, подчиняется им, но никогда с ними не шутит! Что бы ни случилось, ты должен искать самые простые решения: если кто-то, будь то мудрец или обычный человек, исчез среди скал – я не отрицаю, он мог дематериализоваться, но, скорее всего, он просто воспользовался каким-нибудь тайным ходом! Наши жрецы способны испаряться в воздухе, но обычный способ, к которому они прибегают, в тысячу раз вернее и проще.

Минуло несколько холодных, туманных дней. Все это время лодка Анкора лежала на песчаном берегу, разглаженном волнами.

Наконец засияло солнце, и его лучи развеяли морской туман, подобно тому как Солнце Мудрости