мыслей.

Анкор приподнял голову и увидел учителя, стоявшего рядом с ним.

– Этого не может быть, – прошептал он, – неужели Великого Учителя не было, неужели он не приходил мне на помощь, а все случившееся лишь иллюзия, игра моих ощущений?!

– Нет! Ты ошибаешься! – воскликнул Саримар, пока двое Посвященных несли юношу, уже находившегося на грани обморока. – Великий Учитель действительно помог тебе. Он спас твою физическую жизнь и возвысил сознание для жизни духовной. Но он смог сделать это только потому, что ты уже начинаешь смутно чувствовать ту великую силу, которая необходима, чтобы идти вперед.

– Да, учитель… Мистическая жемчужина – во мне самом… – последние слова юноши вознеслись к небу, словно тысячи пламенных искорок, стремящихся уподобиться звездам – тем, что светят во тьме отважным путешественникам.

После того как Анкора вынесли из подземных пещер, он больше недели оставался в храме Огня – здоровье его было в плачевном состоянии. Но божественное искусство жрецов-целителей и воля Саримара, сосредоточенная на лечении Анкора, помогли ему поправиться быстрее.

Как только принц смог ходить, его сразу посадили в паланкин и перенесли в домик на берегу моря.

Лето было в разгаре; оно окрашивало все вокруг в самые разные оттенки зеленого и весело играло на изумрудных склонах, омываемых морем. Уже давно Анкор вместе с юношами, находившимися на его попечении, попросил Саримара об особой привилегии, которую, как говорили, удавалось заслужить некоторым ученикам. Они ждали ответа почти месяц, и в одно прекрасное утро, после занятий в Малом Храме, Саримар пригласил Анкора в маленькую бухту, где находилась пристань. Он разрешил любимому ученику, соблюдавшему обет молчания, выбрать лодку, которая понравится ему больше всего, и посоветовал подобрать не очень крупную, рассчитанную человек на трех.

– Какая из них тебе больше нравится, Анкор? – мягко спрашивал жрец, указывая на десяток лодок самого разного вида и размера.

Юноша в нерешительности спросил учителя:

– А какую из них порекомендуешь ты?

– Я плохо знаком с этим искусством. Я никогда не был специалистом ни в мореходстве, ни в гидродинамике; давай спросим почтенного Аумиса, который строит такие лодки. Я специально попросил его прийти, чтобы помочь тебе выбрать, – Саримар встал, поднес к губам свою маленькую ракушку – и на палубе одной из лодок появился невысокий полный человек.

– Подойди, Аумис, нам нужны твои знания!

Человек кивнул головой и, несмотря на свою комплекцию, в четыре прыжка оказался на берегу. Анкор с интересом наблюдал за ним. Ему показалось, что Аумису было не более сорока лет; судя по медному цвету кожи, родился он, скорее всего, на юге. Корабел был одет в короткую тунику цвета слоновой кости и коричневый кожаный фартук, его запястья и щиколотки были перехвачены широкими браслетами из толстой обработанной кожи.

– Я здесь, мудрый, – поклонился он Саримару.

– Послушай, почтенный Аумис, ты прекрасно обучен своему искусству, ты опытный мастер и лучше, чем я, дашь совет моему ученику. Ему нужна лодка, рассчитанная на трех человек.

Мастер вновь поклонился, на этот раз Анкору. Он уточнил, какую лодку тот предпочитает – полегче или побольше.

– Анкор не может тебе ответить, более того, он должен делать вид, будто тебя не слышит. Скажи, Анкор, какую лодку ты предпочитаешь?

– Быструю, но не слишком легкую, потому что в этих краях волны всегда сильные, несмотря на огромный волнорез.

– Рядом с волнорезом тебе лучше не плавать; я слышал, там иногда появляются корабли мародеров- южан.

– Они прекрасно вооружены, господин, и грабят всех подряд. Торговые суда других народов держатся от них подальше.

– Может, и не стоит давать тебе лодку, но… как бы там ни было, ты приобретешь новый опыт, который обязательно тебе пригодится.

– У меня есть то, что хочет твой ученик, господин; спроси у него, нравится ли ему вон та лодка, голубая с золотом.

Саримар повторил вопрос юноше, и тот с радостью согласился.

Перепрыгивая с палубы на палубу, Аумис добрался до лодки, которую выбрал Анкор. Он приказал шести морякам, находившимся рядом, подвести лодку к маленькой деревянной пристани.

Сгорая от нетерпения, Анкор прыгнул на борт, за ним последовал учитель. Лодка была сделана на славу: качество работы, материал, отделка – все говорило о мастерстве строителей. Над низким изогнутым корпусом почти пятнадцатиметровой лодки не было ни навеса, ни рубки.

– Эта лодка очень легкая: по волнам не плывет, а летит, и притом она получилась у меня и очень прочной, и подвижной одновременно – теперь поэтому образцу я буду строить все новые лодки. У нее только одна мачта с одним треугольным парусом, но с ним она может мчаться как ветер. А благодаря неглубокой осадке и двум парам весел сможет ходить и по реке.

– Спасибо, Аумис! Да хранят тебя боги! Мое сердце благословляет тебя, – тепло и сердечно ответил Саримар. – Снаряди ее всем необходимым и оставь здесь на ночь. Завтра, как только начнет светать, я сам перегоню ее моему ученику.

Анкор был тронут до глубины души и от всего сердца поблагодарил учителя – в нем соединялись такие сокровища мудрости и скромности, что людям, жившим рядом с ним, порой становилось неловко и стыдно за себя.

На восходе, едва закончив утреннее жертвоприношение, Анкор, искавший глазами что-то на горизонте, заметил белый треугольник – парус, который с такого расстояния казался крошечным. Когда лодка приблизилась к берегу, юноша различил изображенное на парусе золотое солнце – символ Кума. В одну из своих ежедневных прогулок Анкор обнаружил недалеко от домика, где он жил, небольшой пляж, прекрасно защищенный со стороны моря четырьмя островками. Сейчас он спустился туда и стал подавать знаки сидевшим в лодке. Та подошла ближе и, прошуршав по песку, остановилась на мелководье, но прежде, метрах в пятидесяти от берега, были сброшены два якоря, чтобы можно было сдвинуть лодку с мели и отправиться в новое плавание.

Двое слуг Храма спрыгнули на берег и перекинули с борта на песок небольшие сходни. Спустившись по ним, Саримар тепло поздоровался с учеником и предложил ему после обеда выйти в море, сказав, что сам научит его управлять лодкой.

– Никогда ни у кого не было такой красивой лодки, – сказал Анкор, улыбаясь учителю, пока они в сопровождении одного из слуг взбирались по крутой тропинке.

Несколько дней мудрый наставник обучал Анкора основам искусства мореходства. Юноша и двое его учеников не пропустили ни одной встречи с морем. Они никогда не заплывали за линию, обозначенную островками и подводными рифами, но эта граница растянулась почти на пятьдесят километров, и потому их морские прогулки всегда были долгими и интересными. Иногда Анкор отправлялся в плавание один и не возвращался домой два-три дня. Ночевал он либо в лодке – под маленьким мостиком на корме, либо в какой-нибудь пещере среди скал.

Он открыл для себя удивительный мир крошечных обитателей камней и скал и вблизи наблюдал таинства морских глубин. В своем кажущемся одиночестве юноша понял, что все живые существа являются частью одной огромной семьи, только каждое находится на своей ступени эволюции. Он узнал, что общество чаек, медуз или даже ветра порой бывает гораздо приятнее, чем общество людей. Он видел, как в морской пене при свете луны рождается странное свечение.

Анкор часто вспоминал слова учителя: «Согласно Божественному Промыслу, все имеет свое имя, свою тонкую структуру, которые обретает по мере того, как проявляется в форме. У каждого существа есть имя, на которое оно отзывается. Вот это крылатое существо мы называем бабочкой, но другие народы дают ей другие имена – одни называют ее „А“, другие „Б“, третьи „В“… Однако каково истинное имя бабочки, имя,