гостей. А с другой стороны, не он ли сам назвал себя мерзавцем?

Сара не услышала, как он вошел в ее спальню. Но почувствовала его присутствие всеми фибрами души. Она повернулась. Ник стоял у балконной двери, расставив ноги и уперев кулаки в бока.

Сара много раз видела его в одних плавках. Но не в ее спальне. И не с таким выражением лица.

Она вздрогнула, увидев тень темной страсти в его угольно-черных глазах.

– Иди сюда, – скомандовал Ник резким и грубым голосом.

Шок и внезапный страх сковали Сару.

А Ник сделал, следующий шаг: обнажился окончательно, наглядно демонстрируя степень своего желания.

Этого Сара прежде никогда не видела. Голова у нее закружилась, пульс участился, в глазах потемнело.

– Иди сюда, – повторил Ник все так же резко.

Как робот, Сара пересекла балкон, у нее пересохло во рту. Ник сжал ее лицо в ладони, и его взгляд захватил Сару в плен.

Но он не стал ее целовать. Лишь прикоснулся языком к приоткрытым губам. Это прикосновение показалось ей немыслимо эротичным, и она тихо застонала.

И застонала опять, когда язык Ника проник между ее губ. Удивление сразу же отступило перед желанием вобрать его в себя – глубже, еще глубже. Подарить ему удовольствие – вот потребность, овладеть им – вот потребность еще более острая.

Когда Ник оторвался от ее губ, глаза Сары распахнулись еще шире, и она издала зовущий возглас. Наконец-то ее тайная страсть вырвалась на свободу.

Он положил руки ей на плечи и заставил опуститься на колени. Сару не интересовало, мерзавец ли Ник. Никогда в жизни ее не жгло такое пламя.

– Назад пути нет, пойми, – прохрипел он, подняв ее на ноги. – Мне следовало знать, что сегодня ты это сделаешь.

– Что? – выдохнула Сара.

– Заставишь перейти черту. А как тебе это удалось, ты не знаешь сама. Что бы ты ни воображала.

– Ник, я уже не ребенок.

Ник засмеялся:

– Ничего. Мне нравится, что ты невинна по сравнению со мной. Меня это возбуждает. Мне кажется, я должен открыть тебе глаза, чтобы ты увидела, какие мужчины есть на свете. И как легко им соблазнить такую девочку, как ты. Вот я дам тебе нужный опыт, и тогда ты сможешь сама за себя постоять. Мне нравится учить тебя. С тобой когда-нибудь занимались любовью всю ночь? А сегодня будет так. Я поведу тебя в такие места, где тебе никогда не приходилось бывать. Если ты, конечно, захочешь. А ты этого хочешь, Сара? Вот тебе шанс послать меня подальше.

Сара испугалась власти, которую обрел над ней этот человек.

Но что такое страх по сравнению с ее желанием?

– Значит, так тому и быть, – заключил Ник. – Помни только о возможных последствиях твоего решения.

– Какие это последствия?

– Я могу насытиться в один прекрасный день, и тогда ты отправишься тем же путем, что и все прочие, – пояснил Ник ледяным тоном. – Я хочу, чтобы твое изумительное тело было в моем распоряжении по меньшей мере до окончания летних каникул. Но со своими девушками я предпочитаю быть жестоким, но честным. Хлоя знала, на что шла. Теперь знаешь и ты.

– Значит, я могу объявить Флоре, что теперь я – твоя девушка?

Лицо Ника потемнело.

– Ни в коем случае!

– Значит, я буду твоей маленькой постыдной тайной, так?

– У меня есть гордость. А у тебя? – с вызовом спросил Ник.

Сара вскинула голову.

– И у меня.

– Значит, это будет нашей постыдной тайной. Если ты недовольна, еще не поздно переиграть. Одна ласточка весны не делает.

Эта новая двусмысленность возмутила Сару.

– Злобный ты черт, вот ты кто!

– Я предупреждал тебя о своем характере. И каково же твое окончательное решение? Я готов оставить и тебя, и этот дом по первому требованию. Или же… – Он подошел к кровати, на котором лежал подарок Дерека – кружевное атласное белье, приобретенное с целью вызвать у Ника ревность. – Или же ты согласишься сегодня вечером прийти ко мне в спальню, и на тебе будет только вот это плюс мои бриллиантовые серьги.

Саре ужасно хотелось разозлиться на Ника. И на себя. Бесполезно. Не находилось в ее трепещущем теле места для каких-либо эмоций, кроме дикого прилива опьяняющего желания. Она не могла ждать. Немедленно исполнить все, о чем он просит, предстать перед ним – и все.