СЕРДЦЕ

Достойный зритель! Пристально воззри:

Под сим рисунком надпись разбери,

И все ль на месте здесь? Реши

И восхищаться не спеши.

Ты скажешь: 'Это - Серафим,

А вот - Тереза перед ним'.

О, зритель! Мой совет прими:

Порядок их перемени,

Ведь, их местами поменяв,

Ты будешь совершенно прав.

_Ее_ - смени скорее _им_,

Зови святую - _Серафим!_

Художник, ты ума лишен:

Ее стрелу - подъемлет _он!_

Но мы-то сразу различим,

Что дева - этот Серафим.

Огонь сей женствен, словно он

Ее любовью разожжен.

О, как мечта твоя бедна,

Кисть - равнодушно-холодна!

Ты, видно, впавши в забытье,

Создал _его_ - как тень _ее:_

Жена - она имеет мужа вид,

Но подо льдом - огонь любви горит!

Что ж, идеал, наверно, твой

Бессильный, женственный святой!

Бездарный, если б ты стяжал

Сей лучезарной книги жар,

Ты _ей_ бы отдал полный свод

Всех серафических красот:

Все пламя юное красы,

В лучах - ланиты и власы,

Свет крыл, прозрачные персты ...

Она блистанье красоты

Величьем сердца обрела,

И ей - горящая стрела!

По праву возврати скорей

_Ему_ - румянец, пламя - _ей_,

Всю низость оскорбленья смой:

Твой Серафим - да станет _мой!_

Пусть впредь не будет места злу:

_Ему_ - вуаль, а _ей_ - стрелу!

Вуалью сможет он тогда

Скрыть краску гнева и стыда

Пред тем, что днесь у нас хвалим

Иного вида Серафим ...

Ей дай стрелу - тебя она

Сразит (прекрасна и юна):

Ведь мудрый должен разуметь,

Что в этих стрелах - жизнь и смерть!

С твоей изящной пустотой

Сравню ль величье жизни той?

Пошлет стрелу - и мы узрим,

Что перед нами - Серафим!

Лишь горняя умеет рать

Такими стрелами стрелять.

Стрелу дай той, кем жар любви зажжен,

Вуаль - ему, чтоб не был постыжен!

Но, если снова рок судил,

Чтоб недостойный счастлив был,

Когда заносчивую ложь

Правдивой песней не проймешь,

Все торжество оставь за _ним_,

А _мой_ пусть страждет Серафим...

_Ему_ - весь блеск, могучий вид,

Сверканье крыл, пожар ланит,

_Ему_ - стрелу в огне лучей ...

Лишь _пламенное сердце - ей!_

Да - ей! И с ним ей будет дан

Весь полный стрел - любви колчан.

Ведь для любви одно желанно

Оружье - собственные раны!

Слабейшее, в руках, любви оно

Сильнейшее. И сердце - пронзено ...

О сердце-примиритель! Твой удел

В любви быть равновесьем ран и стрел.

Живи в сей книге, вечно говори,

Огнем - на каждом языке - гори.

Люби, и уязвляй, и умирай,

И, кровью истекая, покоряй!

Жизнь вечная проложит пусть свои

Пути - меж мучеников сей любви,

Раб этой страсти да впадет в экстаз,

Свидетельствуя о тебе - средь нас.

Яви же фейерверка мастерство

Над хладным камнем сердца моего,

Достань из необъятной книги дня

Все стрелы света! и стреляй в меня!

Пусть все грехи пронзят они в груди,

От _моего_ всего - освободи

Меня, и будет благом сей грабеж,

Коль так меня ограбишь и убьешь...

О смелая, освободи меня

Всей силой _света_ и _огня_,

Своей природой голубя, орла,

Всем, в чем жила и умерла,

Познанья пламенем, что ты пила,

Любови жаждой, что в тебе росла,

Тем, что пила, припав к рассветным чашам,