сохранности! Потом отведете их в тайное место и будете ждать следующих инструкций.

Жаба кратко описал внешность Марьят. Потом бандиты встали и покинули «Распутный Единорог» выполнять задание.

Когда они ушли, Бакарат подозвал местную шлюху. Девица отвлекла внимание толстяка, и незнакомец за соседним столиком вскочил с места и бросился к выходу. «Бросился» — это сказано слишком сильно, потому что продвигался он с трудом из-за толпы, выпитого чая с кррфом и охватившей его тревоги.

Когда он пробивался вперед, плащ его сполз на одно плечо, открывая мандолину за спиной.

Узрев инструмент, бармен окликнул менестреля, попросив, чтобы тот спел песню. Хотя обычно музыкант приходил в таверну, чтобы подзаработать, на этот раз он отказался, поскольку у него появилась новая забота.

Он добрался до выхода, чудом избежав скандала: виданное ли дело, чужак в «Единороге»! Певец вывалился на свежий воздух и мгновение упивался ночной прохладой. Ясное дело, тройка бандитов уже успела скрыться.

Глубоко вздохнув, Синн во весь дух припустил из Лабиринта.

Изрядно поплутав по закоулкам района, не зря прозванного Лабиринтом, Синн проклял свои притупленные кррфом чувства.

Успехом в ремесле менестреля он отчасти был обязан тому, что намертво запоминал все мелкие подробности любого места и любого происшествия. Но сейчас его захлестнула паника и страх за жизнь друзей. И чай с наркотиком отнюдь не способствовал ясности чувств. Какой же дорогой он забрел в эту крысиную нору?

Его сердце болезненно сжалось, когда он понял, что преступники наверняка доберутся до «Теплого Чайника» раньше, чем он успеет добежать туда и предупредить Марьят об опасности.

Он в тысячный раз поклялся себе побороть привычку принимать кррф. На этот раз у него были веские причины привести клятву в исполнение.

Бард резко остановился, попав на незнакомую развилку. Он отчаянно озирался по сторонам, сердце колотилось где-то в горле, каждый удар гремел обвиняющим реквиемом его глупости.

А тут он увидел знакомый ориентир — дом с красными ставнями по правой стороне проулка. Он снова пустился бегом и пробежал через темный переулок. Надежда вспыхнула с новой силой, как вдруг из темноты выскочил человек. Он ухватил барда за руку и упер ему в живот клинок узкого стилета.

— Ты очень спешишь, — прошептал вор, от него разило чесноком и пивом, — и думаю, будешь только рад избавиться от тяжелого кошелька. Давай его сюда! Без него ты побежишь быстрее, вот увидишь.

Вор ухмыльнулся и движением ножа поторопил Синна сделать, что велят.

Неожиданная преграда прочистила менестрелю мозги. Как только действие наркотика прекратилось, он перестал паниковать.

Синн понимающе кивнул и медленно полез рукой под плащ.

Вор облизнул губы, предвкушая получить жирный кусок от богато одетого человека.

И опешил, когда увидел у себя перед носом лезвие чудного короткого меча. Лунный свет зловеще играл на острие, обещая быструю смерть.

Менестрель выхватил меч одним точным и невероятно быстрым движением. Теперь он был хозяином положения.

— Пошел прочь, черт возьми! — закричал бард. — Или раскрою башку так, что мозги полезут из ушей!

Вор схватил ртом воздух, развернулся и галопом, быстро растворился в темноте Лабиринта.

Синн сразу же позабыл о нем и начал озирать окрестности. Он совершенно не представлял, где находится и как отсюда добраться до «Чайника».

Мысленно обратившись ко всем богам, какие могли его слышать, и взмолившись ниспослать ему озарение и указать путь, бард выскочил в переулок и побежал по ночным улицам.

Марьят облегченно вздохнула, когда, повернув за угол, увидела замаячившие впереди добрые окна «Теплого Чайника». Неразумно и опасно бродить по ночным улицам Санктуария, даже в таком относительно мирном районе. Об этом свидетельствовали пустые улицы и тротуары. Они не встретили ни одной живой души от самой Школьной гильдии.

Ранканка помянула недобрым словом наставников гильдии и их бумажную волокиту. Она давно бы уже привела детей домой, если бы они не отсылали ее от одного чиновника к другому, словно мяч в какой- нибудь детской игре. После всей волокиты, которую ей довелось вынести, Марьят пришла к выводу, что обилие чиновников — еще не признак широкого распространения просвещения в Санктуарии. Ее внукам были нужны учителя, и она хотела нанять самых лучших. Но она должна была предусмотреть, что ее заставят бегать по всем этим бумагомаракам.

До «Чайника» оставалось каких-то три дома, когда из темного переулка вышел человек и загородил им путь.

— Что вам нужно? — спросила Марьят спокойным голосом, борясь с нахлынувшим страхом. Будучи женщиной образованной, она знала, что звери бросаются, стоит только им почувствовать страх жертвы. А человек, угрожающий женщине и детям, ничем не лучше дикого зверя.

Выглядел этот тип весьма примечательно. Его волосы были словно вырваны пучками из головы, а не выпали сами собой.

И он зловеще ухмылялся.

— Красивой даме и маленьким детишкам небезопасно ходить по улицам без охраны, — хмыкнул он. — Может, позволите мне проводить вас?

— Советую убраться с дороги и дать нам пройти, — отрезала Марьят, обращаясь к нему намеренно