Места на диване рядом с Иди было маловато, поэтому на заре он поднялся на второй этаж и уснул возле Мелинды на двуспальной кровати. А когда проснулся от шума в кухне, увидел, что в комнате он один. Спустился по лестнице – Иди, Рэй, Дэйв и Мелинда завтракали без него. Иди быстро встала, наполнила овсяной кашей еще одну тарелку и поставила перед свободным стулом. Хаос сел. Иди нервно улыбнулась, Мелинда сверкнула глазами.

После завтрака Рэй и Дэйв увели Мелинду во двор. Иди стояла у раковины, мыла посуду.

– Еды в доме маловато, – произнесла она с досадой, не поворачиваясь к нему. – Я хочу сказать, что теперь тут вы с Мелиндой…

Иди выронила тарелку, та ударилась об пол и разбилась. Как назло, куда-то пропала швабра.

– В таком беспорядке дома оставляют, ужас…

Хаос понял, что она ждет его отклика. Подошел, нежно положил руку ей на талию. Лишь такое прикосновение, на его взгляд, не было неестественным или дерзким. Она сразу притихла, забыла об осколках под ногами.

– Мне сегодня ночью понравилось, – удивила она его своей прямотой.

– И мне.

– Я забыла и этот город, и Йана, и всю муру насчет везения.

– Вот и хорошо. – Он не знал, стоит ли говорить, что ему было хорошо по другой причине, – ведь он-то как раз вспомнил. А до минувшей ночи он не знал, занимался ли когда-нибудь любовью с настоящей женщиной. Даже сексуальные фантазии были расплывчаты до серии снов о Гвен. И вдруг – все это…

Я не собирался путать друг с другом Иди и Гвен, сказал он себе. Но, быть может, сны о Гвен помогли мне захотеть Иди, вспомнить, что это такое: быть с женщиной.

Он боялся заходить в осмыслении еще дальше. Вдруг Иди уловит его смущение и отстранится.

Этого ему вовсе не хотелось.

Впятером они уселись в микроавтобус Иди и отправились в город, в вакавилльский торговый центр. На городских улицах Хаос видел только старомодные машины – как и в Вайоминге, они бегали на бензине. Дома были точными, разве что невредимыми, копиями разрушенных зданий Малой Америки и Хэтфорка. Хаос не догадывался, в чем тут дело. Как и прежде, ему казалось, что он, вознамерясь путешествовать в пространстве, на самом деле перемещается назад во времени.

В торговом центре он обнаружил две четко различимые возрастные группы: взрослых и детей. Взрослые нервозно мельтешили парами и поодиночке, лишь изредка сдержанно приветствовали друг друга. Дети бегали, смеялись и разговаривали – они, видимо, жили в ином мире. Рэй и Дэйв, похоже, знали тут всех своих сверстников. За ними поспешила Мелинда, она лезла во все разговоры, показывала язык, когда близнецы знакомили ее со своими приятелями, а еще – когда кто-нибудь прохаживался насчет ее шерсти. Сначала Иди пыталась не отпускать их далеко от себя, затем пошла на уступку: договорилась с Рэем, чтобы он попозже привел назад брата и Мелинду. После чего дети мгновенно исчезли.

– Видишь вон те лавки? – спросила Иди, оставшись наедине с Хаосом. И показала аптеку, журнальный стенд, парикмахерскую и магазин скобяных изделий. – Я во всех поработала.

Ему показалось, что это прозвучало с гордостью. Он не стал выяснять, почему ей столько раз приходилось менять профессию и где она работает сейчас.

– А я не знаю, случалось ли мне когда-нибудь в магазине работать, – сказал он, чтобы хоть что-нибудь сказать.

– Должно быть, это странно, – прошептала она.

Хаос побывал вместе с нею в супермаркете, катал тележку, куда она укладывала съестное. Ни одного знакомого названия на упаковках. Хаос взял коробку кукурузных хлопьев и показал Иди.

– Это кто? – Лицо на упаковке показалось знакомым.

– Сандра Терфингтон. Помнишь? Вчера по телевизору показывали.

– Выпускает завтраки?

– Все отрасли промышленности спонсируются правительственными звездами.

Зазвучала мелодия, что-то струнное, вроде бы даже знакомое. Он спросил у Иди и получил уклончивый ответ:

– Музыка.

Они отнесли покупки к машине и уложили в багажник. На автомобильной стоянке было полно детей, но – ни Рэя, ни Дэйва, ни Мелинды.

– Они не торопятся, – заметил Хаос.

– Я знаю, где они, – сказала Иди. – Пошли, скажем, чтобы возвращались.

Хаос подчинился. Что за женщина?! Как легко – до абсурдного – им было поладить друг с другом, забыть, что оба уже несколько лет не занимались любовью. Почти как при эффекте Келлога, подумал он. Почти, но не совсем.

Дети сидели кучкой, листали комиксы под козырьком стенда, сплошь уставленного сластями и журналами. Все объявления и цитаты на обложках посвящались телевидению и правительству, даже на таких журналах, как «Тайм», «Роллинг Стоун» и «Плейбой», знакомых Хаосу по Хэтфорку. И никаких упоминаний о жизни за пределами Вакавилля! Рэй подергал мать за рукав и показал на комиксы в руках Дэйва: «Увлекательные приключения телезвезды Йана Кули».

– Рэй, я же говорила: не давай ему… – укоризненно сказала она. – Ты же старше, значит, понимать должен. – Она вырвала у Дэйва журнал.

– А Мне можно посмотреть? – спросил Хаос.

Иди метнула в него сердитый взгляд:

– Ни к чему.

Они поехали домой. Мелинда на заднем сиденье, рядом с Дэйвом и Рэем, была как рыба в воде. Она рассказывала малышам о Хэтфорке, о том, как жила в пустыне. Объясняла, почему телепередачи кажутся ей (дурацкими («потому что в них все не по-настоящему»), обещала, что братья, когда вырастут, будут на все смотреть совсем по-другому.

Хаос видел: с мальчиками ей гораздо спокойнее. Не надо доказывать на каждом шагу, гго она взрослая. Но при всей своей пылкой увлеченности Мелинда, похоже, таила обиду на Хаоса. С самого утра не заговаривала с ним и прятала глаза.

Когда покупки были перенесены из машины в кухню, Иди поднялась на второй этаж, а мальчики включили телевизор. Хаос отвел Мелинду в сторонку.

– В чем дело? – спросил он. – Не нравится, что я – с ней?

– Да мне-то что? – язвительно откликнулась она. – Просто ты при этом видишь во сне ту, другую. Вот это мне и не нравится.

С этими словами она повернулась и вприпрыжку убежала в гостиную.

Хаосу все еще не верилось, что он показывает сны. Неужели он и впрямь способен на то же, что и Келлог? Где бы ни появился, он, сам того не желая, навязывает окружающим свои сновидения.

Здесь, в Вакавилле, ему удавалось сохранять свое прежнее «я», воспоминания о Хэтфорке и поездке на запад. Он даже слегка гордился этим. Хотелось верить, что он крепнет, вырабатывает иммунитет к местным воздействиям.

Очевидно, Вакавилль тоже не избежал перемен. Хаос мало что помнил из прежнего, но знал: людям не свойственно переезжать дважды в неделю и ежедневно менять работу. Или выяснять, насколько они везучи.

С другой стороны, последствия катастрофы здесь были выражены слабее. Правительственные звезды – вакавилльский эквивалент Келлога или Элайн – жили в средствах массовой информации, а не в навязчивых сновидениях. А телевизор всегда можно выключить. Так что, вероятно, способность Хаоса хранить свое прежнее «я» – одно из условий здешней игры, и не более того.

По лестнице спустилась Иди.