Ах, как Джек не прав! Эллис казалось, что Дэвиду все равно, чем будет заниматься жена, лишь бы она была рядом. К тому же основная причина ее сомнений (и Эллис это понимала) заключалась совсем в другом – в Паоло. О нем Эллис пока ничего не рассказывала. Кто знает, как Джек отнесется к этому? Не могла она просто так довериться постороннему человеку, пусть даже и виртуальному.
В общем, свернув переписку и получив краткое: «Ты на что-то обиделась?», она ответила, что очень занята и не может пока выходить на контакт. А на другой день, немного поразмышляв, решила позвонить матери.
– Эллис! Как я рада тебя слышать. А что ты звонишь, тебе опять нужны деньги?
– Нет, мама, они у меня есть. Мама, я переехала в Калифорнию.
– Хорошо. Послушай, тут папа мне сказал…
– Папа?
– Ах, извини, Гарио. Он сказал, не сможешь ли ты научить его пользоваться компьютером?
– Мама, я в другом штате.
– А это очень далеко?
– Достаточно.
– Гарио, милый, она не может к тебе приехать… Эллис, ты про нас не забывай.
– Ну что ты, мама.
– Тут к нам Паоло заходил. Помнишь, у бабушки Франчески…
– Да, – оборвала Эллис. – Что ему было нужно?
– Он искал тебя.
– Ну и как, нашел?
– Ах, ты представляешь, у него в очередной раз сорвалась свадьба! Кажется, уже третья. Он собирается в апреле во Флоренцию. Ты не поедешь к бабушке?
– В апреле?.. – Мысли Эллис заработали с лихорадочной возбужденностью: почему он ее не предупредил? Неужели он не хочет ее видеть? Или он притащится туда с одной из своих…
– Да Эллис же! – Мама кричала в трубку. – Ты что там, уснула?
– Нет, мама.
– Ты заедешь ко мне перед отпуском во Флоренцию? Мне надо передать Франческе кое-что.
– Да, мама.
– Ты не болеешь?
– Нет, мама. Постой! А с чего ты взяла, что я тоже еду во Флоренцию?
– Ой, Эллис, не знаю! – Мама, кажется, искренне удивилась себе самой. – Мне так показалось, детка.
– Ладно, мама, созвонимся. Пока.
Эллис нажала отбой и тут только поняла, чего на самом деле давно и сильно желает ее душа: увидеться с Флоренцией…
Она стала избегать Дэвида, но и он не звонил после того ужина. Это было странно, учитывая его пылкую влюбленность. Эллис решила в любом случае серьезно поговорить с ним при первой же возможности: нельзя так обманывать человека! Этот брак невозможен. Нужно быть или слишком наивным или просто сумасшедшим, чтобы надеяться на свадьбу. Тем более его мама ее явно не одобрила!
Что же ей делать? А вдруг Беатрис и Джек были правы: замужество – единственный выход для нее. Искать другого миллионера? Но Джек не знает самого главного. Он не знает, что потерять работу для нее не самое страшное. А вот потерять Паоло… Ах, как ей нужен хороший совет! И не мешкая ни секунды, чтобы не передумать, она бросилась в свою комнату за компьютер.
И тут ее впервые в жизни прорвало.
Она писала письмо неизвестному человеку, а ее трясло, как на исповеди в католической церкви, куда в детстве ее водила Франческа. Она проплакала почти все письмо, изведя три упаковки носовых платков. И она никогда и ни с кем не была так откровенна. Беатрис, например, прочитав эти строчки, обиделась бы на всю жизнь: многое из написанного она попросту не знала.
Когда письмо было отослано, Эллис одолели сомнения: правильно ли она поступает, доверяясь постороннему человеку. Джек молчал.
– Он, наверное, находится в таком шоке от прочитанного, что разучился пользоваться клавиатурой, – поделилась она с компьютером на второй день, когда в почтовом ящике не появилось ничего нового.
Эллис просидела за столом несколько часов подряд, озадаченно глядя в экран. Она ждала ответа от Джека с таким трепетом, как будто на кону была ее жизнь. Ох, ну хоть бы что-нибудь сдвинулось с мертвой точки! Ей стало казаться, что натянутая, как тетива лука, неопределенность звенит, разливаясь по всему дому. Напряжение стало выплескиваться из нее: у нее дрожали руки, она без конца поправляла прическу, то садилась, то вставала, мерила шагами холл. Наконец телефон разразился мелодией, звонил Дэвид. Он безапелляционно сообщил, что сейчас заедет, и Эллис должна собираться. Правда, куда собираться, не сообщил: на пляж или в казино? А может, ей пора упаковывать чемоданы?
– Тебя-то мне больше всего не хватало! – тоскливо проговорила она, стоя у окна, когда Дэвид въезжал в ворота.
– Эллис! – Он снова с преданностью щенка смотрел на нее. – Мы должны… Я ждал целых пять дней! Ты согласна? Мы поженимся?
Он что – сумасшедший? Эллис с сомнением смотрела на юношу, понимая, что в ее руках сейчас – его душевное равновесие, по меньшей мере, на ближайшие несколько месяцев. Если она скажет ему все, что должна, пожалуй, его придется откачивать от обморока, а у нее под рукой нет аптечки. Если же она слукавит, то будет ругать себя потом очень долго, да и зачем его обманывать?..
– Эллис! Поедем в ресторан! Я заказал лучший номер в том пентхаусе, помнишь? С видом на океан. Там внизу прекрасный ресторан, нас уже ждут! Любимая моя…
Эллис еще раз нервно прошлась между диваном и столиком. Нет, хвост нужно рубить сразу, а не отщипывать по кусочку!
– Понимаешь, Дэвид! Я как раз собиралась тебе сказать…
Этот день она не забудет никогда. Дэвид валялся у нее в ногах, прося за что-то прощения и умоляя передумать. А потом он повалил Эллис и попытался овладеть ею прямо в центральном холле дома. Как та собака из Флоренции, он осыпал ее поцелуями вперемежку со слезами, на него было невозможно смотреть. Он никогда ее не простит! Он никогда ее не разлюбит! Нет, этого не может произойти, это страшный сон. Он не сможет больше жить, он покончит с собой. Нет, он никому не будет больше верить, кроме собственной матери!
Последние слова успокоили Эллис, по крайней мере, она поняла, что с собой он точно не покончит. Скорее всего, будет плакать у мамы в объятиях. А уж та найдет что ему сказать!
Когда разговор был окончен, он ушел к машине, обнимая себя за плечи, склонив голову, такой понурый и жалкий, что больно было на это смотреть. В течение шести часов она успокаивала его, призывая на помощь весь свой здравый смысл и смекалку. Она говорила, что скоро уезжает, потому что этого требует работа и ее родители. Что они разные люди, что эйфория скоро сменится апатией и они не смогут жить вместе. Что она слишком стара для него, а ему еще встретится достойная девушка. Все это время Эллис не покидало чувство, что Дэвид играет спектакль. Интересно, а быстро бы он сбросил маску хорошего мальчика, если бы она согласилась?
Ответ не заставил себя ждать. Эллис отшатнулась от двери, когда увидела, какой злобный и совсем не характерный для нежного Дэвида взгляд бросил он в ее сторону, высунувшись из окна машины. А потом, резко дав по газам, раздавил цветник, которым особенно гордилась Беатрис. Эллис поежилась.
Через час вернулись Беатрис со Стивом. Шумные, немного хмельные, они, оказывается, встретились в городе и полдня катались по ресторанам. Эллис смотрела на них такими огромными глазами, что даже Стив забеспокоился.
– Все в порядке?
– Да. Я пойду к себе.
– У тебя такой вид, – проницательно заметила Беатрис, – как будто ты убила и закопала кого-то в
