пытаюсь сидеть спокойно в кресле напротив, хотя мне легче думается, когда я двигаюсь.

Мы обсуждаем переговоры, дробим на части, пытаемся угадать замыслы землян, анализируем реакцию других людей в составе хварской делегации. Некоторые из них связаны тесными узами с другими головными. Они преданы ему не всецело.

Если генерал увлекается обсуждением, интересуется чем-то по-настоящему, думает — он обычно берет стило и вертит его в руках. Совсем человеческая манера, только руки другие: мизинец гораздо длиннее, чем у землян, большой палец тоже очень длинный и узкий. Тыльная сторона ладоней покрыта серым бархатом меха. Ногти узкие — во всяком случае по сравнению с человеческими — и толстые. Если их не подстригать, они начинают изгибаться книзу, превращаясь в когти.

Я могу день изо дня, неделю за неделей не замечать его внешности, и внезапно — вот он, реальный, из плоти и крови, инопланетный.

Я сказал:

— Мальчик, солдат-землянин, сказал мне, что готов меня убить.

Генерал, сложив руки, ждал, что еще последует.

— Вы дали понять совершенно ясно, что я буду рассматриваться, как персона грата, и земляне согласились, то есть их дипломаты.

Он попросил объяснить, что значит «персона грата».

— Это значит, что они не имеют права убить меня. Возможно, мы неверно оценили соотношение сил между дипломатами и военными. Мальчику отдают распоряжения военные. Если он сказал правду, а впечатления лжеца он не производит, из этого следует, что военные не подчиняются дипломатам.

В его голосе появилась досада.

— Неужели земляне ничего не способны делать упорядочение? Зачем они отправили две разные группы вести одни и те же переговоры? Мы говорим о войне и о правилах войны. И присутствовать должны только те, кто знает, как сражаться и ради чего.

— Пока я предпочел бы иметь дело с дипломатами. Солдаты внушают мне тревогу.

Он некоторое время смотрел на гобелен.

— Этого слишком мало. Ты сообщил мне десяток слов, произнесенных исполнителем. Нам неизвестно, что точно он имел в виду и верно ли понял свои инструкции. Мы не знаем, что в мыслях у тех, кто впереди.

Я открыл было рот, но он поднял ладонь.

— Я не собираюсь зачеркнуть эту информацию, но пока отложу для дальнейшего. Будем продолжать по-прежнему и посмотрим, что произойдет.

Он говорил своим публичным голосом, означавшим, что обсуждение закончено. Я встал.

Он сказал:

— Разузнай побольше о животных в океане, тех, которые, возможно, обладают разумом.

— Во враги они все равно не годятся. Вряд ли они обладают хоть какой-нибудь технологией, а уж в космос не вырвутся никогда.

Он неопределенно хмыкнул. Поиски врага никогда не бывают лишними. (Совершенно точно.)

База расположена в середине острова. (Если хвархатам хочется поглядеть на океан, они включают голограмму.) Выйдя из его кабинета, я спустился на берег. Был отлив, как всегда здесь еле заметный. Я пошел по узкому галечному пляжу.

Мне приходилось встречать людей, работающих на военную разведку. (Не среди хвархатов, которые тщательно не допускали таких соприкосновений. Но среди землян.) Они мне не нравятся. Слишком много интриг, слишком много игры — особенно в закаленность, слишком много секретности, слишком много интереса к технологии, слишком много ненужных сложностей.

Опасные люди. Пожиратели крыс и отравители носков. (?) Они тут, на этой планете, я почти уверен. В коридорах дипломатического лагеря я видел таких людей, и они бросали на меня голодные взгляды.

Я обошел по берегу весь островок. Отличная мысль. Дул ветер, пенились волны, и я хорошо поразмялся.

На пляже из черного песка я увидел прямо-таки экспонат Филдского музея естественной истории в Чикаго, словно взятый из припудренной пылью старинной витрины на выставке «Жизнь в Девонский период».

Длиной около метра, узкое сегментированное тело и очень широкая голова, формой напоминающая молоток. Чертова тварь медленно выбиралась из океана на множестве ножек, неуклюже ворочая головой из стороны в сторону, явно охотясь. Ни рта, ни глаз я не углядел.

Я остановился. Она прошла в нескольких сантиметрах от моих ботинок. Видимо, я не стоил внимания — несъедобный и ничем не грозящий. Она медленно двигалась по мокрому черному песку, ворочая головой. Я пошел дальше.

Из журнала Сандерс Никласа,

держателя информации при штабе

первозащитника Эттин Гвархи

ЗАКОДИРОВАНО ТОЛЬКО ДЛЯ ГЛАЗ

ЭТТИН ГВАРХИ

Утром ей снова позвонил Рей. Он казался усталым и встревоженным.

— Опять то же? — спросила она.

Он кивнул.

Она пошла к нему в кабинет. Майор сидела в том же кресле, что и в первый раз. Но серьги на ней были другие — серебряные с миниатюрными летучими мышами. Их развернутые крылья сверкали в лучах утреннего солнца.

Анна села и наклонилась, чтобы рассмотреть их получше.

— Я член общества охраны летучих мышей, — объяснила майор.

«Мышей?»— подумала Анна.

— Очень полезные и интересные зверьки. Только Богу известно, сколько их видов погибло за последние двести лет. Мы проделывали с Землей ужасные вещи, мэм Перес. — Она помолчала, видимо, вспомнив что- то, ее бесившее. — Девять миллиардов человек! Как мы могли? — Затем посмотрела на Рея, укрывшегося за своим широким массивным столом словно за баррикадой. — Можете идти, саб Медауор. Благодарю вас за вашу помощь.

Рей открыл было рот, закрыл его и встал.

Когда дверь за ним захлопнулась, майор посмотрела на Анну.

— Никлас Сандерс приходил к вам.

— Да.

— А вы что-нибудь знаете о причине?

Анна задумалась.

— Могу сказать вам только то, что слышала от него. Его интересуют мои исследования, и ему не хотелось гулять в одиночестве.

Майор качнула головой, будто отметая свой вопрос.

— Поступки людей не всегда основываются на конкретных причинах. И, безусловно, не всегда их причины понятны нам. Я хочу, чтобы вы нам помогли с этим человеком.

— С какой стати?

Майор покосилась на экран у себя на коленях и нажала на кнопку.

— Люблю составлять списки. Я нашла три причины: вы будете помогать своему правительству и своей расе. Вы специалист по нечеловеческому интеллекту, а единственный безусловный пример нечеловеческого интеллекта… — Она умолкла и прислушалась. — Пролетает сейчас над нами. Хвархаты. Почти вся имеющаяся о них информация засекречена. Я могу ознакомить вас с некоторой ее частью. Не для опубликования, но вы пополните свои знания.

— Это очень соблазнительно, — заметила Анна.

— Третья причина — ваши медузы. — Майор помолчала. — Тут перед нами стоит дилемма. Если они интересуют Сандерса, значит, они интересуют тех, кто стоит за ним. То есть такая информация может иметь