Джулах съездит с вами и примет деньги — я ему доверяю.

— Значит, вы расскажете нам о Тогине сейчас? — уточнила воительница.

Раф-аль-Мон кивнул, его длинная борода шевельнулась.

— Да, сейчас. — Он выдержал паузу, пожевал невидимыми за бородой губами. — Дело это касается не только — и не столько — господина Тогина, о местонахождении которого мы с вами умолчим, но в первую очередь — вас. Вы спросите меня: каким же образом? Я объясню. — Старик повернулся к Джулаху: — Будь добр, принеси гостям чаю.

Слуга поклонился и вышел.

— Так вот, — проскрипел Раф-аль-Мон, — все дело в том, что вы, господа, сегодня договорились, что отправитесь на собственную смерть и отправите туда еще — скольких? сорок семь человек? Завтра вы подпишете об этом договор. Как считаете, вас интересует более подробная информация о том, что вы собираетесь делать? Или, если угодно, что с вами собираются сделать?

— Я заплачу, — хрипло сказала Тэсса. — Продолжайте.

— Вне всякого сомнения. Продолжаю. — Раф-аль-Мон потер руки так, словно они опять заныли. — Итак, завтра вы подпишете договор и будете отправлены Пресветлым в ущелье Крина. Вам известно что- либо о тамошних башнях?

— Известно, — подтвердил Кэн.

— Отлично. Тогда я не стану вас утомлять длительными тактико-стратегическими характеристиками этих самых башен. Оч-чень хорошие башни для зашиты Ашэдгуна от любых атак с юга. Так сказать, весьма и весьма. — Старик сделал паузу и выжидающе посмотрел на дверь: где же чай?! — Как вам известно, сейчас на нашу страну надвигается войско хуминов, значительно превосходящее по силам то, что имеется нынче в распоряжении старэгха. Причина тому — лето и отсутствие информации. Из-за лета большинство штатных вояк находится на далеком севере или в других местах великого Ашэдгуна, а из-за отсутствия информации их не успели вовремя отозвать в столицу. В результате для сбора нормальной армии господам из дворца нужно время. Как его выиграть? Очень просто — задержать братьев Хпирн в ущелье. А для этого всего-то и нужно — отправить в башни отряд Вольных Клинков и положить его там; весьма удобно, вне всякого сомнения, так как тогда по окончании войны наемникам не придется платить.

— Нельзя ли поконкретнее? — мрачно спросил Кэн.

— Поконкретнее?.. А-а, вот и Джулах с чаем — благодарю…. Можно и поконкретнее.

— Уж будьте так добры, — сухо сказала Тэсса. — И, — добавила она, — попытайтесь убедить нас в том, что все сказанное вами правда. Иначе…

— Не сомневайтесь, — отмахнулся старик. — Вы убедитесь в этом — так или иначе. Если не сегодня вечером, то через неделю-другую — уж точно. Но тогда будет поздновато.

Воительница промолчала.

/смещение — лампа на допросе у следователя: отвечай!/

В зале было пусто и темно. Тэсса устало опустилась на табурет и откинулась назад. Боги, как я устала!

— Ты все-таки веришь, — сказал Кэн.

— Да, верю.

— А я — нет.

Хочется есть. И спать. Спать — сильнее. Завтра с утра нужно идти во дворец, а я… Нужно ли? Если то, что говорил этот старик, правда…

— Понимаю, Кэн. Что-нибудь придумаем.

— Значит, ты завтра не откажешься от предложения Пресветлого?

Она грустно улыбнулась, надеясь, что в темноте он не увидит.

— Как я могу отказаться? Сог сожрет меня без горчицы. Конечно, не откажусь.

— Но… ты же веришь.

— Говорю тебе — что-нибудь придумается. Слушай, сходи, скажи, чтобы принесли пожрать, — иначе я ведь могу и не дожить до утра.

Брат ушел.

Армахог не способен… На такое — не способен.

/Но он сегодня пытался тебя отговорить, так?/

Так. Но…

Но.

Воительница покачала головой.

Очень хотелось выть. И есть.

Она поела и пошла к себе.

— Это что-то новое! — воскликнула Карна — Этого нет ни в одном историческом труде.

— Верно, — отозвался со своего места Мугид. — И когда наши повествования завершатся, вы поймете почему.

— А что тут понимать? — вмешался господин Чрагэн. — Разве ж любят те, кто оказался не прав, в особенности — правители и пресветлые, говорить об этом в открытую? Следовательно, Талигхиллу тоже это мало бы понравилось — он, наверное, и уничтожил подобные записи.

— Вы очень проницательны, господин Чрагэн, — бесстрастным голосом сказал повествователь. — И все же дождемся конца — тогда все поймете.

— Конца чего? — хмыкнул Данкэн. — Или — кого?

— Повествований, господин журналист. Повествований.

— Что сейчас? — угрюмо спросил Шальган. — Судя по моим ощущениям, глубокая ночь.

— Нет, что вы, — ответил Мугид. — Сейчас примерно пять-шесть часов вечера.

Мы удивленно переглянулись. Видимо, у всех внимавших сложилось такое впечатление, что сейчас как минимум полночь.

— На сегодня сеанс закончен? — уточнил я. Мугид согласился:

— Да, закончен. Завтра продолжим, господа.

Мы стали потихоньку расходиться.

Не знаю, как другие, а я лично намерен заняться чтением «Феномена».

Видимо, так уж устроен мир: стоит только что-нибудь запланировать, как моментально в твою жизнь вмешивается нечто, не позволяющее эти планы выполнить. На сей раз помехой моим благим намерениям оказался слуга — самый обыкновенный, ничем не примечательный. Мне почему-то показалось, что это именно он нес мою сумку в день прибытия… хотя, конечно, я мог и ошибиться.

Я давно уже хотел прояснить для себя ситуацию со слугами, и вот — выпал шанс. Он (не шанс, а слуга) шел по кольцевому коридору четвертого этажа, на который я как раз поднялся. Ну что же, изучение «Феномена» вполне может подождать.

— Уважаемый! Эй, молодой человек! — Я попытался привлечь его внимание, но — безрезультатно. Слуга удалялся неспешной походкой, абсолютно игнорируя мои выкрики.

Положим, как следует я не бегал уже давненько, но этого глухонемого я уж догоню, будьте покойны! — пообещал я неизвестно кому и припустил вслед за фигурой в цветастом наряде. Врешь, не уйдешь!

Приятно, что форму я еще не потерял и догнал уходящего сравнительно быстро. Он, заслышав наконец мои шаги, вздрогнул и обернулся. На лице молодого человека застыло удивление.

— Что-то случилось, господин?

— Ага. — Я судорожно заглатывал воздух. Вот тебе и форма. — Ага. Мне нужно… с вами… поговорить — уф!

Слуга почтительно ждал, мол, поговорить так поговорить. Причуда гостя — закон.

Я перевел дух. Нет, все-таки следует каждое утро вставать пораньше и бегать… ну, положим не вокруг