дорогу под ноги бросает... Остановиться не смею, камень оживить хочу. Царь думает - для Багратидов стараюсь. Два царя меня мечом выбрали, над двумя царями смеюсь, тоже мечом их выбрал... У кого сильные руки, дело покажет... Князем скоро буду... к Метехи ближе. Не за себя радуюсь, мне все равно, сильной Русудан тоже должно быть все равно. О делах Картли, о решениях князей хочу знать. Запомни: народ на замки войной пойдет. Зачем тысячи спин одна жадная рука сгибает, а священники в церкви о покорности кричат?

- Георгий, Георгий, пусти... Какие слова говоришь?.. Боюсь слушать... Как смеешь церковь трогать, что задумал? Князья узнают, от мечей погибнешь, царь узнает - подземельем убьет. Пусти, душно, сердце убежит...

- От Саакадзе не убежит, крепко умею держать, чем завладел. Не напрасно мысли открыл, должна знать, какой человек тебя любит... Кого ты любишь? Испугалась? Не вырывайся. Сейчас горы нас соединили - крепкий венец, вместе судьбу встретим. Кто знает, может, гордиться будешь, что не царицей, а женой Саакадзе стала. Не пугайся... Слышишь, что вершины говорят? О, какие плечи, какая сильная моя Русудан!.. Моя Русудан! Буду целовать, пока жажду не утолю...

- Георгий, мой Георгий... А, а... пусти, ты сердце мне обжег, пусти, душно... ду... ш... но...

В замке тревога: Русудан больна, два дня не выходит из своих покоев, то смеется, то плачет. Русудан плачет?

Кто видел слезы Русудан?

Мамка клялась - на базаре сглазили. Мамка две ночи сидела у ног Русудан, шептала заклятья против злого глаза. Мамка перебросила соль через плечо, опустила косу в расплавленный воск, мамка обмотала большой палец правой ноги красной ниткой, мамка проклинала завистливый глаз, приложила к бровям агат.

Русудан расхохоталась:

- Нет, глаз очень хороший, а слезы от счастья. Русудан ледяной была, вдруг солнце почуствовала... Что? Азнаур темнее бури ходит? Это он от любви потемнел...

Изумленно слушал Нугзар: Русудан любит, жить без Георгия не будет.

Уже тревожился Нугзар: восемнадцать лет Русудан, а сердце ледяную бурку носит... Не пристало дочери Нугзара Эристави княжной оставаться. Зачем такой позор? Князей не признавала, светлейший Александр отказ получил... Кого полюбила? Приехал гостем, а к сердцу дочери вором подкрался. Или, может, давно любит? Может, за Зураба любит? Наверно, за Зураба, иначе почему всем отказывала? Нехорошо о Георгии подумал, сына спас... Какого сына мне спас!.. Разве ленивый Баадур может знамя Эристави сохранить? Зураб! У кого есть еще такой Зураб?.. Азнаур... Ничего, мой дед тоже сначала азнауром был, а царя из плена вывел. Ванатскую крепость взял... Георгий должен княжество получить, а своим характером многих робкими сделает... Если Русудан любит, как смею счастья лишать? Другого азнаура за дерзость убил бы, а Георгия... Пусть Грузия видит, как могущественный Нугзар Эристави Арагвский благодарить умеет: за спасение сына дочь отдает...

Зашумел, загудел замок.

- Вай ме, вай ме, как случилось, почему не видно было?

- Я заметила.

- Ты? Хо-хо!.. Почему молчала?

- Мне тоже показалось, иначе зачем целый месяц гостит.

- Можно и год гостить, знаю таких.

- Не очень красивый, большой только, страшный, когда встречаюсь, боюсь.

- Не бойся, тебя не взял.

- Ха-ха-ха!..

- Слышите, женщины, князь два имения в приданое дает.

- Вай ме!

- Тысячу семейств!

- Говорят, царь на свадьбу приедет.

- Уф, уф, какая свадьба будет, все подарки получим.

Княгиня растеряна, княгиня разгневана. Как случилось, почему Русудан ее не спросила? Светлейшему отказала, а с азнаура глаз не сводит... Может, он нечистое слово знает? Род Палавандишвили тысячу лет существует, Эристави до Христа жили, а дочь владетельного князя за незнатного азнаура выходит... Нугзар говорит - сына спас... Сына спас - можно другим заплатить... Смеяться будут... Нугзар говорит - не посмеют. В глаза на посмеют... Русудан, как слепая, для нее Георгий умом выше всех. Может, ростом выше? Нугзар говорит Георгия княжество ожидает, царем любим... Пусть раньше князя получит, потом свадьба, иначе не хочу... умру, а не разрешу раньше...

- Княгиня, княгиня, купцы из Багдада, большой караван в Тбилиси идет. По дороге о свадьбе узнали, сюда пять верблюдов повернули.

На широком балконе толпились женщины, жадно рассматривали шелковые ткани, затканные золотом, серебром, камнями, кованые браслеты, серьги, кольца, булавки, запястья изящной индусской и арабской работы, благовония и розовую воду в серебряных, хрустальных и мозаичных кувшинчиках. Восточная роскошь опьянила женщин. Купцам, прошедшим школу торговых тайн запутанных майданов Востока, недолго пришлось соблазнять восхищенную княгиню, и цена оказалась подходящей. Отобранная роскошь обменивалась на двадцать красивых мальчиков не старше двенадцати лет.

- Для услуг во дворце паши. Одежду богатую получат, вкусную еду...

Нато делала вид, будто она не догадывается о постыдной цели обмена.

Нугзар поморщился. Нато властно приказала управляющему выбрать мальчиков из месепе. Нугзар, махнув рукой, добавил:

- Брать только третьего в семье.

На другой день мальчики, вымытые, одетые впервые в новые одежды, испуганно стояли у перил. Торг возобновился. Нато едва скрывала восторг, выбирая блестящие ткани. Внезапно на балкон, извергая вопли и разрывая на себе одежду, ворвалась осмелевшая от горя женщина и бросилась к ногам Нугзара.

- Как осмелилась сумасшедшая кошка, разве я не хозяин над своим имуществом? Или не добр, беру последнего? Мало оставшихся, о наказании скучаешь?

- У меня Арчила единственного взяли, богом молю, князь! - исступленно кричала женщина, ударяясь лбом об острые цаги.

- Как единственного? Кто рискнул ослушаться княжеского приказа?

- Господин, - не смущаясь, заявил управляющий, - взял сына в наказание: ленива, совсем плохо работает, не раз предупреждал, а мальчишка самый красивый, за него много можно взять... Жалкая раба, радоваться должна, что удостоилась отдать глупое отродье за удовольствие для своей княгини.

- Неправду говорит, как все, много работаю... Больная, кровь из горла бежит... Ночи без сна буду работать, только сына отдай!

- Слова своего не меняю, бери, раз одного имеешь.

Управляющий, побледнев, проводил ненавидящим взглядом убежавших месепе и переглянулся с купцами: он еще накануне за бешкеш водил купцов по дворам, чтобы выбирали лучший товар. Он рассчитывал на запуганность месепе и уступил настойчивости купцов.

Пожилой турок невозмутимо вынул тщательно завернутую в белый холст ткань, и перед зачарованной Нато упало стамбульское море. О, она давно мечтала об изумрудном платье, затканном серебряными волнами.

Купцы прервали восклицания приживальщиков. Разве Картли видела подобную ткань? Серебряные всплески восхищали даже взор султана. Изумруд аравийского калифа меркнет перед изумрудной тканью, но цена - только что увиденный мальчик.

Нугзара сильно подмывало показать изумруд, равный по величине неспелому ореху, отнятый у горцев, но, опомнившись, гневно приказал купцам убраться из Ананури.

Купцы хладнокровно стали сматывать ткань: они не думали здесь соблазнять, везли в Тбилиси для царицы.

Княгиня побагровела: мелькнули Метехи, князья, светлейшие княгини, представила себя одетую в причудливую ткань, восхищение замка, зависть царицы...

Жена управляющего всхлипнула.