Но мысль о том, что смерть Клиффа избавит ее от многих неудобств и сделает богатейшей женщиной в мире, засела глубоко в подсознании. Смерть… Она сопровождает ее по жизни. Часто бывает так, что стоит ей пожелать, и тот, кто стоит у нее на пути, вдруг становится тенью. Но она не хочет, чтобы Клифф умер. Нет, нет, не хочет… Или все-таки?..
– Как я люблю тебя, Стив, – пробормотала Ольга, царапая ему спину. – Мы всегда будем вместе, всегда…
…Ольга подписала чек, оставив графу, в которой требовалось указать сумму, незаполненной. Так было нужно…
– Что ты делаешь, дорогая? – спросил Стивен, обнимая ее за талию. – Кому ты выписываешь этот чек?
– Да так, ерунда, – ответила она, стараясь спрятать его от глаз Стивена. – Небольшие долги, знаешь ли…
Их счастье слишком красиво, слишком сказочно для того, чтобы быть настоящим. Но теперь требовалось немного терпения, чтобы оно стало реальностью. Совсем немного…
Конец лета выдался на редкость жарким, солнце палило нещадно, поэтому Клифф решил взять небольшой отпуск. Оля не мешала ему, она знала, что его очередное увлечение не опасно для нее, а раз так, то почему бы не дать мужу свободу…
– Я планирую скрыться с глаз общества где-то в середине августа, – сообщил он ей.
Оля подумала, что их отношения начали выравниваться именно после того, как они стали чужды друг другу. Может быть, именно разрыв, одиночество или что-то подобное помогает лучше понять другого. Во всяком случае, нынешний образ жизни устраивал их обоих.
– Сегодня восьмое августа, – сообщил ей Клифф.
Было воскресенье. Следующая неделя обещала быть на редкость тихой и умиротворенной.
– Не забудь, – напомнил он ей, – завтра мы просто обязаны явиться на этот прием. Потом журналы будут восхищаться тем, какая мы счастливая пара. Завтра я, кстати, принимаю одну из этих писак. Очередное интервью.
Девятое августа, понедельник, ознаменовался очередной новостью не самого удачного свойства.
– Дорогая, в России опять сменилось правительство, – сообщил ей Клифф, когда Оля утром спустилась к завтраку. – Теперь придется налаживать новые связи. Но что поделать, может быть, именно в такой нестабильности и заключается залог всеобщего равновесия… Я вернусь около четырех, после интервью, потому что к восьми нам надо быть на приеме. Надеюсь, дорогая, ты будешь там блистать…
Миссис Оранжерон, домработница, не так давно нанятая по настоянию Кимберли, получила приказание приготовить легкий ужин к шести.
– Там ведь вряд ли будут хорошо кормить, – рассмеялся Клифф, уходя в офис.
Он вернулся, как и обещал, около четырех. Ужин, приготовленный миссис Оранжерон, был великолепным.
– Мне кажется, я переел, – пожаловался Клифф, поднимаясь из-за стола. Он выглядел неважно. – Мне нужно уладить кое-какие срочные дела, я буду у себя в кабинете…
Около семи миссис Оранжерон, чей рабочий день подходил к концу, сказала, что собирается уходить и хочет узнать, не требуется ли чего-либо.
– Спасибо, нет, – ответила Оля. – Может быть, вы спросите у Клиффа? Кстати, скажите ему, что нам пора выезжать…
– Да, мэм, – ответила та, направляясь в кабинет Клиффа.
Через несколько секунд Оля услышала торопливые шаги. В комнату влетела миссис Оранжерон, потерявшая всю свою невозмутимость.
– Миссис Маккинзи, – проговорила она. – Мне кажется, вам лучше самой это увидеть. Похоже, у мистера Маккинзи удар или что-то подобное… По-моему… По-моему, он умер!
Ольга помнила все происходившее потом до мельчайших подробностей. Совершенно не волнуясь, она проследовала в кабинет Клиффа. Тот, скорчившись, лежал лицом на письменном столе, одна его рука тянулась к горлу, другая сжимала ручку с золотым пером. Подойдя к нему, Оля взяла его запястье. Еще теплое, но уже начинающее остывать. Заглянув в лицо мужа, она произнесла, повернувшись к испуганной миссис Оранжерон:
– Кажется, вы не ошиблись. Мой муж умер.
– Тогда, мэм, – продолжила та, – было бы разумно вызвать полицию или «Службу спасения»…
– Я думаю, это излишне, – проговорила Ольга. – Вы правы, похоже на сердечный приступ или инсульт. Он слишком много работал в последнее время… Слишком много.
– И все же… – настаивала миссис Оранжерон, – вам в любом случае потребуется заключение врача…
– Я сама знаю, что мне делать, миссис Оранжерон, – оборвала ее Ольга. Теперь она стала вдовой, а ведь именно это нужно ей больше всего. Клифф умер. Вот он, мертвый, навалился на письменный стол, а она, живая, стоит рядом.
Ольга взяла трубку телефона и набрала номер Стивена.
– Мистер Ван Бьюккенен? – официально спросила она, глядя на миссис Оранжерон, которая по- прежнему в нерешительности стояла рядом. – Это Ольга Маккинзи. Я прошу вас немедленно приехать ко мне…
– Что-то случилось, дорогая? – встревоженно спросил Стивен.
– Да, только что умер мой муж, поэтому мне нужен кто-то, кто объяснил бы все юридические тонкости…
– Что? – изумился Стивен. Его удивление было неподдельным. – Клифф умер? Я еду немедленно… Без меня не предпринимайте никаких действий…
Он появился меньше чем через двадцать минут.
– Мне пришлось гнать так, что я нарушал все мыслимые и немыслимые правила, – сообщил он, проходя в кабинет. – Боже мой! – воскликнул Стив, глядя на тело Клиффа. – Как это произошло?
– Не выдержало сердце, – ответила Ольга слишком быстро и громко. Миссис Оранжерон посмотрела на нее и отвела глаза.
– Ты не имеешь к этому отношения? – тихо спросил Стивен, выпроводив домработницу на кухню.
Он смотрел ей прямо в глаза, и Ольга, выдержав его взгляд, ответила:
– Разумеется, нет, милый… Я начинаю верить в судьбу. Именно ей было угодно сделать меня вдовой. И теперь мы сможем быть вместе…
– Как-то подозрительно, – вздохнул Стивен. – Он был еще молод… В любом случае придется поставить в известность полицию… Если мы будем дольше тянуть, то у твоей служанки появятся обоснованные подозрения. Ведь тебе нечего бояться? – спросил он еще раз, сжав ее локоть.
– Я невиновна, Стив, – ответила она. – Я не имею к этому ни малейшего отношения…
Следующий день стал настоящей сенсацией. Заголовки всех газет сообщали о скоропостижной и неестественной, как подмечали некоторые, новой смерти в семействе Маккинзи. Меньше, чем за два месяца, умерли мать и сын.
«Теперь Ольга Маккинзи, двадцати восьми лет, которая всего несколько лет назад была никем, работая преподавательницей в приюте для детей-инвалидов, становится наследницей одного из самых крупных состояний в США, – сообщала одна бульварная газетенка, принадлежавшая другу Кимберли. – В наших руках находятся неопровержимые доказательства того, что именно она единственная наследница своего покойного мужа. А тот факт, что теперь в ее распоряжении оказалось не менее десяти миллиардов долларов – если учитывать личное состояние Маккинзи и стоимость акций «Центуриона» вместе с недвижимостью, – наводит на мысль, что это дело в скором будущем получит огласку…»
Так и случилось…
– Что происходит? – только и успела спросить Ольга, когда через день, рано утром, в особняк, где она была абсолютно одна, ворвались полицейские.
– Обыск, миссис Маккинзи, – ответил ей пожилой толстый лейтенант. – Ознакомьтесь с ордером. Если желаете, можете вызвать своего адвоката. Ребята, начинайте! – крикнул он своим подручным…
– И на каком основании? – спросила она, кутаясь в халат.
