ты не настолько глупа, чтобы дать своим врагам козырь в руки? Ты мне нравишься, но не забывай, я считаю, что скоро ты станешь экс-миссис Маккинзи…

Элеонора все еще лелеяла планы по ее искоренению из собственного семейства.

– Ничего, милая, – заметил Ольге на это Стивен. – Старуха просто медленно выживает из ума, не знает, куда бы еще сунуть свой длинный нос. Тебе не так уж долго осталось терпеть. Кажется, она очень больна?

– Вроде бы да, – подтвердила Оля, – но выглядит она на сорок с хвостиком, правда, у нее какие-то проблемы с позвоночником…

– На эти три дня мы забудем обо всех проблемах, – прошептал ей Стивен. – Они просто исчезнут из нашей жизни…

Несколько дней в горах, в маленьком домике, где имелось всего три комнаты, а в спальне отсутствовала кровать, и им пришлось заниматься любовью прямо в спальном мешке, были самым настоящим раем.

Ближайший городок был удален от этого пустынного места на несколько десятков миль, и они могли посвятить все время друг другу.

– Кажется, я бы все отдал за возможность провести здесь всю оставшуюся жизнь, – произнес Стивен, обнимая ее, когда они лежали на скрипучих досках в спальном мешке.

– Ты так думаешь? – засмеялась Оля. – Ловлю тебя на слове. Почему бы мне не бросить мужа, тем более что он не будет особенно возражать, а тебе не сделать мне предложение?

Стивен поцеловал ее:

– Еще не время, Ольга. Поверь, я очень хочу, чтобы это произошло как можно скорее, но еще не время. Ты – единственная, кого я люблю, однако мне кажется, что Клиффорд просто так не отдаст тебя. Он из тех, кто не уступает даже то, что ему уже не нужно. А в такой тайной любви есть что-то романтическое, захватывающее и глубоко порочное…

– Ты прав, Стив, – ответила она, пробегая пальцами по его груди.

Когда Ольга вернулась в Нью-Йорк, она узнала, что Элеонора уже вторые сутки находится в больнице.

Увидев Клиффа, который теперь страдал, стараясь не выдать своих переживаний, Кимберли, как всегда шикарную и всезнающую, Элвина, встретившего ее теплым рукопожатием, Оля вдруг поняла, что ей страшно. Страшно из-за того, что она недавно желала избавления от проблемы – Элеоноры, и теперь это оказалось реальным.

– Положение тяжелое, но не критическое, – сказал им профессор Истербрук, светило в области кардиологии. – О стабилизации говорить еще рано, но угроза смерти миновала…

Именно в эти дни Оля снова сблизилась с Клиффом, который словно искал у нее защиты. Она старалась всячески поддержать его. Кимберли также, похоже, забыла обо всем, что когда-то пыталась предпринять против Ольги.

– Знаешь, – заметила она, сверкая крупным рубином на мизинце, – теперь я поняла, что была не права. Я вижу, что ты умеешь заниматься делом и приносишь «Центуриону» прибыль. Так что можешь рассчитывать на меня, сестренка. – И она сама протянула Ольге свою холеную руку с безупречным маникюром.

Следующие дни принесли тревогу, однако, по заверениям лучших врачей клиники, состояние Элеоноры быстро улучшалось.

– Мне кажется, – заметила доктор Розуэлл, миловидная китаянка, – что недели через две можно будет говорить о выписке.

Встречи со Стивеном пришлось временно прекратить, Оля понимала, что теперь ей надо быть с Клиффом, возможно, их отношения наладятся. Именно тогда она заметила пропажу своих кредитных карточек.

– Странно, – сказала она мужу. – Еще в начале года у меня исчезли две карточки, и теперь еще одна. Похоже, я становлюсь рассеянной.

– Ничего, – ответил ей Клифф. – Пустяки. Не беспокойся об этом.

Через несколько дней после того, как Элеонора попала в больницу, там произошло чрезвычайное происшествие.

– Вы слышали, – обратился к Оле и Клиффу Элвин, когда они приехали туда, – сегодня ночью на клинику было совершено нападение. Похитили в основном наркотики и какие-то токсичные вещества, но странно то, что многие из этих веществ полиция обнаружила недалеко отсюда, в мусорном баке.

– Сплошной вандализм, – заметила на это Кимберли. – Нью-Йорк скатывается все ниже и ниже. Когда мама выздоровеет, я хочу провести несколько дней подальше от Америки, где-нибудь…

– На Южном полюсе, дорогая? – спросил ее Элвин.

– Предпочту Бразилию, – ответила та, сверкая глазами.

Однако то, что случилось на следующий день, полностью изменило планы не только Кимберли, но и всего семейства Маккинзи. Оля прекрасно помнила, что произошло тем утром. Когда она приехала в клинику, чтобы узнать о самочувствии Элеоноры, медики были очень встревожены. Их нервозность передалась и Клиффу, пытавшемуся хоть что-то выяснить.

– Вам не стоит волноваться, – заверяла их доктор Розуэлл. – Просто непредвиденные осложнения, но это совершенно ничего не значит…

– Доктор, – отрывисто сказал ей Клифф, – я делаю взносы вашей клинике по миллиону долларов в год для того, чтобы вы предвидели абсолютно все. Надеюсь на ваш профессионализм.

– Дорогая, тебе нужно принять немного успокоительного, – сказала Кимберли, застав Ольгу в небольшом баре, прилегавшем к клинике. – Мы все на пределе. На, возьми. – И она протянула ей небольшой флакон.

– Что это такое? – с некоторым подозрением поинтересовалась Оля, так как знала, что в круг увлечений Кимберли входят и наркотики.

– Не волнуйся, безобидный транквилизатор, – рассмеялась та. – Бери, это действительно помогает…

Оля проглотила одну таблетку. И на самом деле, волнение, которое терзало ее, улеглось. Поднявшись наверх, к палате Элеоноры, она увидела, что обстановка остается по-прежнему тяжелой.

– Нет никаких известий, – сказал Клифф. Он был бледнее обычного, выглядел подавленным. – Мы будем молиться за нее.

Сама Оля никогда не верила в бога, хотя считала, что судьба существует. Именно судьба, неумолимая, равнодушная и не подвластная ничьим влияниям… Может быть, и то, что происходит сейчас, думала она, тоже является частью какого-то ужасного и непонятного спектакля, и его можно созерцать со стороны или принимать в нем непосредственное участие, но изменить или остановить – не в человеческих силах.

Она осталась одна в коридоре. Рядом никого не было. Оля чувствовала, что грядет нечто страшное. Она вздрогнула, когда почувствовала, что кто-то положил ей руку на плечо. Это был Элвин.

– Мне надо поговорить с тобой, – сказал он.

И, не дожидаясь согласия, взял ее руку.

– Ольга, ты должна знать, что я люблю тебя. Понимаю, это звучит нелепо, но я говорю правду. Я полюбил тебя с того самого дня, с той самой минуты, когда впервые увидел на том приеме. Ты была так одинока и осталась такой до сих пор. Ты думаешь, я тебе не подхожу? Чтобы быть с тобой, я согласен на все – и изменюсь, если ты захочешь этого…

– Эл, – ответила Оля, – мне кажется, что ты не совсем удачно выбрал момент. Здесь не место для такого серьезного разговора…

– Почему же! – воскликнул тот. Теперь она поняла, что он был не в себе, возможно, принял наркотики, так как его глаза неестественно блестели. – Именно сейчас ты должна сказать Клиффу, что не любишь его. По-моему, это ясно всем… Или ты думаешь, что я не смогу обеспечить тебя? У меня тоже имеется доля в «Центурионе», хотя Клифф распоряжается ею, как ему заблагорассудится. Разумеется, у меня нет его миллиардов, но все же… Зачем он нужен тебе, ответь… Нам вместе будет так хорошо, поверь…

Не получив ответа, он внимательно посмотрел на нее, а потом, вскочив, произнес:

– Теперь я понял, почему ты не соглашаешься. У тебя есть кто-то. Но я ведь лучше, много лучше… Бросай Клиффа, если не хочешь разводиться, то давай прямо сейчас убежим, скроемся, и нас никто никогда