коллегу Гарсиа. – Таким образом пытался склонить девчонку к признанию, что ли? Ну, оно нам и не требуется! Мадам фон Лаутербах станет главной свидетельницей обвинения.

– Ты ей веришь? – спросил Умберто Гарсиа.

Они покинули комнату для допросов и поднялись на второй этаж.

Варгас уставился на коллегу и спросил:

– Что значит, верю ли я ей? Конечно, я ей верю!

– Почему? – задал вопрос Гарсиа.

– Потому что она говорит правду! – заявил Варгас. – Разве история, рассказанная девчонкой, не смехотворна? Если верить ей, так она стала жертвой вселенского заговора!

– Но и оснований доверять мадам фон Лаутербах больше, чем Софье, нет, – пояснил Умберто Гарсиа.

– Ну ты даешь! – взвился Варгас. – Дело яснее ясного: Софью элементарно использовали – мафиози проплатили ей за то, чтобы получить информацию о системе сигнализации в музее, изъяли драгоценности и наверняка уже покинули страну. Девчонка тоже хотела драпануть, но не успела.

– Не успела, потому что кто-то позвонил в полицию и сообщил, что если мы отправимся в аэропорт, то сможем поймать подозреваемого, желающего убежать за границу, – задумчиво проговорил Гарсиа. – Как-то не сходится...

– Что не сходится? – огрызнулся Варгас. – Девица потеряла голову и решила, как и те, на кого она работала, смыться. К тому же они пытались убить ее прошедшей ночью! Софья поняла, что если задержится в Эльпараисо, попытка может снова повториться.

– Не сходится, – упрямо повторил Гарсиа. – Наверняка решение о том, что Софью придется ликвидировать, если мы предположим, что она имеет отношение к ограблению, было принято в самом начале. Но тогда почему на ее имя был открыт счет, а ей вручены деньги и даже колье стоимостью в полтора миллиона? Знай бандиты, что она умрет, они бы никогда не выбросили на ветер столько денег!

– Хотели усыпить ее бдительность, – предположил Варгас. – Да и какая разница? Всем понятно, что Софья виновна. Она упирается, корчит из себя наследницу миллионов, но ничего, в камере ее обломают...

– Почему схема сигнализации, которую Софья якобы передала бандитам, осталась в банковской ячейке? Ведь преступники должны были забрать ее с собой!

– Какая теперь разница! – повторил Варгас.

– Какой ей смысл вообще идти на это преступление? – продолжал размышлять вслух Умберто Гарсиа.

– Понятно, что ради денег! – выпалил Варгас.

– В том-то и загвоздка: я проверил, у Софьи Ноготкофф-Оболенской предостаточно и своих. Ее бабка чрезвычайно богата, и хотя Софья не живет вместе с ней, а снимает отдельную квартирку, старая княгиня финансово поддерживает внучку. Софье не имело смысла рисковать репутацией и головой ради ста пятидесяти тысяч – не бог весть какой для нее суммы.

– А ожерелье? – настаивал Варгас. – Оно стоит полтора миллиона! Ради таких денег и богатые наследницы поступятся принципами!

– Вот-вот, ожерелье... Чего я не понимаю, так это почему ее мнимые сообщники вообще решили поделиться с ней добычей. Они же хотели убить ее, ведь так? И в то же время отдают Софье редкостное колье баснословной стоимости. Ты же знаешь подобных типов – они удушатся ради пяти реалов, не говоря уж о полутора миллионах долларов. Да и Софья, если мы примем за аксиому то, что она решила скрыться из страны, не настолько глупа, чтобы вывозить ожерелье в багаже.

– К чему ты клонишь? – заявил Варгас.

– Чем дольше я вникаю в дело, тем больше вопросов у меня возникает, – ответил Гарсиа. – Мне кажется, что Софью кто-то пытается подставить, свалив на нее вину за ограбление. Сдается мне, что мадам фон Лаутербах знает гораздо больше, чем говорит.

Варгас посмотрел на приятеля пристально:

– Умберто, советую тебе не рыть очень уж глубоко. Ты же знаешь, ни к чему хорошему это не приведет. У тебя имеются жена, сын, который начинает карьеру адвоката, маленькая дочь... Забудь ты о какой-то Софье!

Но Гарсиа упрямо покачал головой:

– Нет, если я взялся за расследование, то выявлю подлинного преступника. Думаю, не помешает поговорить еще раз с мадам фон Лаутербах.

Первая ночь в камере прошла ужасно. Софья не могла сомкнуть глаз, думая об одном – своем аресте. Ее соседками были три проститутки, торговка наркотиками, особа, зарезавшая мужа, и уличная воровка. Первым делом у нее отобрали туфли. Софья направилась к лавке около окна. Одна из проституток толкнула ее и заявила:

– Ну, куда прешься, дура! Здесь мое место, а твое – вот там!

Она указала на заплеванный грязный пол. Софья опустилась в угол около дурно пахнущего унитаза. Ее мутило, хотелось есть, принять ванну и, зарывшись лицом в чистое белье, обо всем забыть. Она закрыла глаза, но в тот же момент почувствовала, как кто-то бесцеремонно хватает ее за руку.

Около нее стояла торговка наркотиками, высоченная рябая мулатка, у которой не хватало передних зубов. Подмигнув Софье, она пробасила:

– Детка, что, плохо тебе?

– Я ни в чем не виновата, – произнесла Софья.

Мулатка захохотала и ответила:

– Нашла чем удивить! Мы все тут ни в чем не виноваты! А ты красивая, хе-хе-хе...

Софья ощутила на себе оценивающий взгляд. Мулатка склонилась над ней и прошептала:

– Когда погасят свет, мы повеселимся, ведь так?

Свет вырубили внезапно, Софья оказалась в кромешной темноте, только рядом слышались шуршание и вздохи. Девушка вжалась в холодную стену. До нее донесся свист:

– Детка, иди-ка ко мне, я тебя согрею...

– Я... я не хочу, – вымолвила Софья. Она дрожала.

Мулатка ответила:

– А кто тебя спрашивает, хочешь ты или нет, пигалица? Главное, что хочу я! Ну, живо иди сюда, или мне придется проявить силу!

Через секунду перед Софьей возникла тень, девушка ощутила горячую потную пятерню у себя на груди. Она с отвращением скинула руку, и в тот же момент мулатка нанесла ей удар в лицо. Софья вскрикнула, а мулатка заявила:

– Люблю таких диких, как ты!

Она повалила ее на пол, Софья попыталась кричать, но подоспевшие проститутки набросили ей на голову что-то жутко вонючее. Софья слышала хихиканье и глупые фразочки:

– Покажи этой недотроге, где ее место! Ух, сейчас развлечемся! Тоже мне, княгиня нашлась!

Софья отчаянно сопротивлялась, но мулатка была намного сильнее ее. Она содрала с нее одежду и принялась одной рукой мять груди, а другую запустила Софье между ног. Извернувшись, девушка из последних сил лягнула мулатку, та охнула и завопила:

– Чертовка, она мне в живот угодила! Ну, держись!

На Софью со всех сторон посыпались тумаки. Боль разрывала тело, в голове мелькнула мысль: соседки по камере могут забить ее до смерти. Вдалеке раздались громкие голоса, мелькнул свет, и Софья потеряла сознание.

Она пришла в себя и на секунду вообразила, что все закончилось: не было ареста, допроса, вонючей камеры, избиения. Софья, приоткрыв веки, убедилась, что находится в одиночной камере – она лежала на жестком матрасе. Дверь лязгнула и открылась, появился комиссар Гарсиа.

Подойдя к девушке, он произнес:

– Я пытаюсь добиться вашего перевода в тюремный лазарет. У меня имеется хорошая новость – вас хочет видеть ваша сестра!

Он посторонился, пропуская в камеру Авдотью. Ада бросилась к Софье. Комиссар тактично вышел из