– Я вам верю, мадемуазель.

– Но как же так? – проронила девушка. – Вы меня арестовали...

– Мы не могли вас не арестовать, – вздохнул комиссар. – Улик было много, я бы даже сказал, слишком много. Не сделай этого я, в аэропорт отправился бы комиссар Варгас или кто-то иной, мадемуазель. Итак, вы обещали мне поведать обо всем, что произошло с вами за последние сутки. Вернемся к открытию выставки великокняжеских драгоценностей...

Софья с благодарностью взглянула на комиссара и, собравшись мыслями, подробно изложила все события, имевшие место прошлым вечером и ночью.

Гарсиа, прикрыв глаза, слушал ее. Когда Софья смолкла, он, снова вздохнув, констатировал:

– Мадемуазель, вынужден сказать, что никто не поверит вашим словам. Никто – кроме меня!

– Вы мне верите? – воскликнула Софья. – Значит, сеньор комиссар, меня отпустят?

– Это не в моей власти, – ответил Гарсиа. – Однако давайте вернемся к фактам. В чемодане, неизвестно каким образом оказавшемся в камере хранения, забрать из которой некие документы направила вас мадам Эстелла фон Лаутербах, обнаружились почти шестьдесят тысяч долларов и ожерелье из числа драгоценностей, украденных всего несколько часов назад из музея. В банковской ячейке, снятой вами чуть больше двух недель назад, мы обнаружили папку с подробной схемой сигнализации историко- искусствоведческого музея, мадемуазель. Как вы можете объяснить это?

Софья с готовностью ответила:

– Но и это было поручением мадам фон Лаутербах. Еще до моего отлета из Европы она дала мне папку и попросила депонировать в одном из банков в Эльпараисо сейф, где и хранить ее. Я так и сделала. Неужели она не сказала вам...

Она осеклась. Комиссар Умберто Гарсиа продолжил:

– Кроме того, был произведен обыск как вашего номера в отеле «Эксцельсиор», так и вашей квартиры в Бертране. В последней были обнаружены уличающие вас документы, в том числе распечатка банковского счета, на котором лежат почти сто тысяч франков, мадемуазель!

– Счет? Но я не имею понятия... – заговорила удивленная Софья. – А, наверняка это деньги моей бабушки, вы же знаете, она обладает большим состоянием, не исключено, что бабушка открыла на мое имя счет, а я даже не знала ничего.

Комиссар Гарсиа возразил:

– Счет был открыт неким Франциско де Сильвой. Вы знакомы с ним?

– Впервые слышу это имя, – ответила Софья.

Гарсиа пояснил:

– Де Сильва работает на мафию, выполняет разнообразные поручения. Мадемуазель, ваша бабушка не имеет отношения к данному счету!

Софья глубоко вздохнула и, опустив голову, спросила:

– Что со мной будет? Все уверены в моей виновности, и даже мне начинает казаться, что я причастна к ограблению. Но ведь это не так, сеньор комиссар! Ведь имеются свидетели, которые с легкостью подтвердят, что я... что я...

– Свидетели? – переспросил комиссар Гарсиа. – Какие свидетели? Некий мифический сеньор Себастьян Хоуп, который, как вы утверждаете, провел с вами вчерашний вечер и проживал в отеле, никому не известен.

Софья расплакалась. В комнату для допросов вошел комиссар Варгас. Не без радости взглянув на плачущую Софью, он сказал:

– Сеньора, сейчас мы подвергнем вас очной ставке. Вы утверждаете, что невиновны. Прошу вас, мадам!

В комнату вплыла Эстелла фон Лаутербах. Она была одета в белый костюм, шею обвивали жемчуга, руки облегали перчатки.

– Мадам! – воскликнула Софья. – Как я рада, что вы здесь! Уверена, что все немедленно прояснится!

Эстеллу передернуло. Она, делая вид, что не замечает Софью, уселась на краешек стула. Комиссар Варгас вкрадчиво спросил:

– Мадам фон Лаутербах, знакома ли вам эта молодая особа?

Он указал на Софью.

Директриса сквозь зубы произнесла:

– Ну конечно, это – Софья Ноготкофф-Оболенская.

– Великолепно, – продолжил Варгас. – Мадам, сеньора утверждает, что отправилась в аэропорт по вашей просьбе, чтобы забрать из камеры хранения некие бумаги. Что вы можете сказать по данному поводу?

Директриса слабо улыбнулась, и Софья вдруг подумала: все будет хорошо! Наверняка Варгас намеренно запугивал ее, выбивая признание, ему хотелось отличиться. А Эстелла расставит все по своим местам. Вот и комиссар Гарсиа на ее стороне...

– Боюсь, что Софья обманывает вас, – прижав к глазам крошечный кружевной платочек, заявила Эстелла. На ее ресницах мелькнули слезы, и директриса выдохнула: – Я не знаю, о чем она говорит! Я не давала ей поручения ничего забирать! Я позвонила Софье, чтобы узнать, как у нее дела, и она мне сказала, что плохо себя чувствует. Я не заподозрила неладного – еще бы, весть об ограблении музея подкосила нас всех! Я просила ее приехать в посольство, однако, увы, не смогла ее принять, так как у меня ужасно разболелась голова. А следующее, что я услышала про Софью, была новость о ее аресте в аэропорту Эльпараисо!

– Но, мадам! – воскликнула Софья. – Мадам, как вы можете...

– Это как вы можете, Софья! – с пафосом возразила Эстелла. – Сеньоры, я не ожидала, что Софья, которую я считала своей правой рукой, окажется причастной к столь жуткому преступлению. Мало того, что она работала вместе с грабителями, так эта особа пытается сейчас очернить и меня!

– Вы лжете, мадам! – закричала, поднимаясь со стула, Софья.

Щеки ее пылали, она не могла спокойно взирать на то, как Эстелла без зазрения совести лжет и разыгрывает из себя ничего не ведающую.

– Мадам, вы... вы... Прошу вас, скажите правду!

– Я сказала правду, – заявила Эстелла. – Сеньоры, оградите меня от нападок этой неуравновешенной особы!

И тут Софья схватила со стола бокал и швырнула его в Эстеллу. Директриса взвизгнула, бокал, угодив в стену, разлетелся на осколки. Комиссар Варгас бросился на Софью, скрутил ей руки и заорал:

– Вот ты и призналась, мерзавка! У тебя сдали нервы, ты пыталась напасть на мадам фон Лаутербах, которая разоблачила твои козни!

Комиссар Гарсиа оттащил Варгаса и, обращаясь к Эстелле, заметил:

– Мадам, вынужден вам напомнить, что ваше заявление записывается на пленку. Вы настаиваете на вашей версии событий?

– Ну конечно! – сказала директриса. – Мне жаль вас, Софья. Вы совершили тяжкое уголовное преступление, так найдите в себе мужество сознаться в этом!

– Благодарю вас, мадам, – произнес комиссар Варгас и распахнул перед Эстеллой дверь. – Желаю вам всего наилучшего! Увы, вам придется выступить в суде. – Затем Варгас крикнул: – Эй, конвоиры, отведите арестованную в камеру!

В комнату для допросов вошли двое полицейских. Один из них грубо поднял Софью со стула, другой нацепил наручники.

– Ну-ка, шевелись! – услышала Софья и почувствовала удар в спину.

Они прошли по коридору и остановились перед общей камерой, в которой сидело несколько женщин. Софья услышала улюлюканье и дурашливые крики:

– Посмотрите, кого к нам привели! Ого, симпатичная-то какая пташечка! Это та графиня-герцогиня, которая вчера помогла музей грабануть? Иди-ка сюда, красавица, мы тебя приласкаем...

Один из охранников распахнул решетку и впихнул Софью в вонючую камеру.

– Что ты там молол про невиновность? – спросил комиссар Варгас своего