тотчас заявят, что признание сделано под давлением. Да и никаких прямых доказательств причастности Глеба Романовича к смерти вашего супруга и его дочери не обнаружено. Более того, Остоженский может обвинить вас в клевете и подать в суд иск о возмещении морального ущерба.

– А если Татьяна выступит в суде в качестве свидетеля обвинения? – поинтересовалась Настя.

– Найдите сначала прокурора, который согласится возбудить уголовное дело против Глеба Романовича, – усмехнулся Воскобойников. – Остоженский является у нас неприкосновенной фигурой. У него связи на всех уровнях, даже, говорят, в Кремле, в президентской администрации. Так что, Анастасия Всеволодовна, ничем помочь вам не могу. Мое страстное желание – увидеть Остоженского на нарах, однако он птица высокого полета и не по зубам в том числе и вам.

– Ну, это мы посмотрим! – заявила Анастасия и поднялась. – Благодарю вас за ваше мнение. А также за отличный ужин.

– А как же десерт... – растерялся Андрей. – Вы ведь наверняка любите шоколадно-ореховое суфле и тропические фрукты в карамельном соусе...

– Мне пора, Андрей Олегович!

Следователь, проводив гостью до двери, на прощание произнес:

– Анастасия Всеволодовна, прошу вас, не ввязывайтесь во все это! Боюсь, добром ваши попытки достать Остоженского не закончатся. Или это будет пиррова победа... если вам вообще удастся взять верх...

– Если бы я не знала, что вы имеете зуб на Остоженского, то подумала бы, что работаете на него, – заметила Анастасия. – Потому и стараетесь внушить мне мысль, что я с ним не справлюсь. Вы отлично умеете готовить. Женщине, которая станет вашей супругой, просто повезет!

Настя начала спускаться вниз, а Воскобойников еще долго стоял у двери, вслушиваясь в шаги на лестнице. Он повел себя как мальчишка, как последний дурак – и все испортил. У этой женщины имеется буквально все, она купается в роскоши, каждое ее желание моментально удовлетворяется. А он попытался очаровать ее при помощи рагу при свечах!

Анастасия, возвращаясь ночью из Москвы в Петербург, внезапно подумала, что вечер в обществе следователя Воскобойникова был одним из лучших моментов в ее жизни (Игорь, она твердо знала, понял бы ее и простил). Похоже, Андрей питает к ней романтические чувства. Ну что же, ей как женщине это лестно, а как представительнице преступного мира важно знать, что удалось обнаружить слабое место работника Генеральной прокуратуры.

Неделю спустя Татьяну арестовали – ей инкриминировали мошенничество и растрату финансовых средств, и у прокуратуры имелись неопровержимые доказательства: документы, скрепленные подписью генерального директора телеканала Куницыной. Настя не имела к аресту никакого отношения, однако сразу поняла, что Остоженский каким-то образом узнал о том, что журналистка предала его. Интересно, кто сообщил ему об этом? Вряд ли Воскобойников – Настя была уверена в следователе. Значит, среди работающих на нее людей имеются стукачи, поставляющие информацию дяде Глебу.

А три дня спустя Татьяна, заявившая через своего адвоката, что является пешкой в чужой игре и собирается распространить некое разоблачительное заявление, была найдена в камере мертвой. По официальной версии, с ней случился инсульт, вызванный стрессом и сильными переживаниями.

Настя сильно сомневалась в том, что причина смерти Татьяны естественная. Наверняка опять постарался дядя Глеб, который убрал опасную свидетельницу, к тому же пожелавшую разоблачить его преступления. Странно, но Анастасии не было жаль журналистку – та получила по заслугам. Правда, у нее остался семилетний сын и помешавшийся от горя муж, но они рано или поздно смирятся с потерей. Так же, как и она смирилась с потерей родителей, Игоря и Машеньки...

Воскобойников позвонил Насте.

– Анастасия Всеволодовна, журналистка погибла в том числе и по вашей вине.

– Если кто и виноват в ее гибели, так это дядя Глеб, а также сама Татьяна, – отрезала Настя. – Всего хорошего!

Она повесила трубку, но еще долго сидела около телефонного аппарата, словно ожидая повторного звонка. Но его не последовало.

Через несколько дней Артем Полторанин сообщил Насте занимательную новость:

– Остоженский-младший намеревается баллотироваться в губернаторы. У нас появился отличный шанс! Анастасия Всеволодовна, мы не имеем права упустить столь уникальную возможность. Честно говоря, мне так и хочется вонзить дюжину ножей в спину мафии!

Максим Остоженский и в самом деле заявил о намерении выставить свою кандидатуру на ближайших губернаторских выборах в огромном сибирском регионе – там находилось три подконтрольных ему и Глебу Романовичу предприятия: никелевый комбинат, химический завод и алмазная шахта. Согласно мнению политологов, у Максима имелись отличные шансы одержать победу уже в первом туре и стать главой чрезвычайно богатого края. А, по слухам, Остоженский-старший задействовал все связи для того, чтобы стать сенатором в Совете Федераций от того же региона, главой которого желал сделаться Остоженский- младший. И в таком случае треть Сибири оказалась бы под прямым контролем клана – и мафии!

Настя наняла две лучшие фирмы, специализирующиеся на разработке политических проектов (российскую и американскую), и когда несколько недель спустя получила отчеты и той, и другой, то поняла: ей надо самой наведаться в далекий сибирский край.

Перелет длился несколько часов. В европейской части России стояло бабье лето, а в столице края уже наступала зима. Настя прибыла не одна, а с целой командой политтехнологов, пиарщиков, социологов и специалистов по политическим наукам. Штаб возглавлял вездесущий Артем Полторанин, который четко обрисовал задачу, стоявшую перед всеми: сделать так, чтобы Максим Остоженский не стал губернатором.

Проблемы начались еще при поиске помещений – две гостиницы столицы края, несмотря на то, что стояли практически пустые, отказали Анастасии и ее людям в сдаче внаем конференц-зала. Конечно же, за этим стоял дядя Глеб – тот давно был в курсе того, что вдова Игоря Басалыго хочет помешать честолюбивым планам его Максимки.

Однако деньги открывали любые двери, и свои помещения предоставила одна из небольших оппозиционных партий, которая решительно выступала против криминала во власти и желала во что бы то ни стало воспрепятствовать воцарению в области двух Остоженских – сына как губернатора и отца как сенатора.

Из Москвы и Питера доставили мощные компьютеры, и штаб под началом Полторанина начал антиагитацию и кампанию черного пиара. Насте было все равно, кто придет к власти – представитель коммунистов, ЛДПР или так называемый независимый кандидат-националист. Кто угодно, лишь бы не Максим Остоженский!

Но противники не собирались просто так сдаваться и задействовали все средства. На Остоженских работали собственные политтехнологи и пиарщики, а денег дядя Глеб для победы своего сына не жалел. Настя понимала, что генерал-лейтенант не может простить ей поражения на выборах главы совета директоров, поэтому сейчас готов пойти на все, лишь бы его Максимка занял губернаторское кресло. Ведь от этого зависела и судьба самого дяди Глеба: если его сын проиграет выборы, Остоженский-старший не станет сенатором.

Найти типографию, чтобы отпечатать листовки, постеры и бесплатные агитационные газеты, в городе не представлялось возможным – куда бы ни обращался Полторанин, с кем бы ни говорила Настя, все отвечали отказом, как только узнавали, что заказ делается от имени Басалыго. Директор одной убыточной типографии так и заявил Анастасии:

– Я бы с великим удовольствием взялся за ваш заказ, тем более вы платите отличные деньги, но моя жизнь и жизнь моих детей и внуков мне дороже. И поверьте, в крае никто вам не поможет – об этом позаботился... Ну, вы сами понимаете, кто именно!

И мужчина указал на огромный предвыборный плакат улыбающегося Максима Остоженского, что висел на стене его кабинетика.

Остоженский не жалел рублей и долларов, чтобы купить симпатии населения. Едва ли не каждую неделю что-то открывалось: столовая для малоимущих, бассейн для школьников, кинотеатр для пенсионеров, дискотека для тинейджеров, выставка импрессионистов для представителей интеллигенции,