Гуров часами обучался играть на бильярде, получалось хреново. Олег, человек играющий, спускался в бильярдную и разделывал сыщика под орех. Однажды Олег прибежал, махнул рукой:

– Лев Иванович, стоит взглянуть.

У двух строений напротив особняка, в котором они жили, стоял заляпанный грязью шикарный «Мерседес». Четверо мужчин, один из которых был явно старший, в униформе сегодняшних миллионеров – длинное пальто, отличная стрижка, в руке кожаная папка или саквояж, черт не разберет. Гуров полагал, что это огромный бумажник и в нем носят деньги. Два амбала-качка, понятно, охрана, и мужичок, неприметный, но шустрый, возможно, водитель. Осторожно ступая, стремясь не испачкать обувь в рыхлой земле, группа обошла один дом, второй, скрылась в глубине строящегося городка.

– Я номер машины записал, – сказал Олег. – Проверим. Сейчас недвижимость не покупают, выборов ждут. Народ осторожный, зачем деньги платить, если завтра у тебя могут все отнять.

– Но стрелка среди них нет, – убежденно сказал Гуров. – Значит, это просто знакомство с местом действия.

В доме зазвонил телефон. Гуров отошел от шторы, снял трубку:

– Слушаю.

– Лев Иванович, судя по всему, вчера вечером захватили Илью Карцева, – быстро сказал Крячко.

– Гости уже появились, – спокойно ответил Гуров. – Надеюсь, они Илью не изувечили?

– Успокойся, Лев Иванович, раскаленными щипцами пользовались наши предки, сейчас все происходит гуманно.

– Не говори, Станислав, я такие щипцы года два назад довольно близко видел, – ответил Гуров и, избавляясь от кошмарных воспоминаний, тряхнул головой.

Положив трубку, сыщик подошел к бару и, к удивлению охранников, выпил солидную порцию виски без льда, не запивая соком, словно воду.

– Ну что, орлы, отдых кончился. – Гуров все-таки взял маслинку. – Давайте мозговать, где он свою позицию определит, откуда он меня брать будет?

Накануне вечером Илья Карцев выскочил из машины у своего дома, зашел в новый сверкающий универсам, который недавно появился на месте вонючего замызганного гастронома. Чем там торговали ранее, чем торгуют теперь, рассказывать не имеет смысла, так как любой сегодня это знает. Продукты упали на прилавки враз, как падает ливень, цены поднялись тоже враз, как после ливня и положено. Цены медленно росли, люди тихонько роптали, но покупать ранее неизвестные продукты не отказывались, аппетит ни у кого не пропал.

Карцев сам наблюдал, как старушка, кляня Ельцина и всю власть скопом, покупала сыр, долго выбирала, морщилась, наконец, ткнув корявым пальцем, который семьдесят лет перебирал гнилую картошку, сказала:

– Мне грамм триста, можно чуть больше, – и произнесла название французского сыра, которое Карцев и выговорить-то не мог.

В универсаме царили чистота и порядок, сновали изящные девушки в форменных платьях, очереди, естественно, никакой не было. Бери что пожелаешь, отправляйся в кассу, здесь, правда, набиралось по два-три человека. Но все автоматическое, самое современное, кассирша наманикюренными пальчиками берет вашу покупку, проводит по какому-то окошку, щелк, там выскакивает цифра, покупатель получает чек и, довольный, отправляется домой.

Однажды жена Карцева спросила:

– Илья, а где копченая индейка?

– Какая индейка? Не покупал я никакой индейки.

– Не морочь голову, в чеке написано «копченая индейка» и цена, между прочим, немалая.

Карцев работал в милиции не первый десяток лет, понял сразу. На Западе могут придумывать любую систему, русский человек воровал и воровать будет, он лазейку найдет. В данном случае система воровства была проста, как апельсин. Человек, набравший тележку продуктов, не станет проверять по «слепой» ленте чека, какой товар он брал, а какой ему просто вписали.

На следующий день Карцев решил обратиться к директору. Оперативник прекрасно знал, что никаких юридических прав он не имеет, он товар получил, ушел, а была у него копченая индейка или нет, неизвестно. Ему просто хотелось посмотреть директору в глаза, понять, что это – совместное предприятие или разовая частная инициатива? Ни к какому директору Карцева не пустили, бездельник-служащий, болтающийся по холлу, был крайне недоволен, что его беспокоят, ушел, отсутствовал минут десять, может, он и не к директору ходил, а заглянул в туалет пописать, вернувшись, строго сказал:

– У директора совещание.

И Карцев сразу успокоился, все встало на привычные места, никелированные прилавки, изобилие товаров, слов нет, но как в торговле воровали, так и продолжают воровать. Как покупатель был в этом магазине никто, так он и остался никто. Все нормально. Правда, жители близлежащих домов быстренько сообразили: получив чек, скрупулезно сличали написанное с наличием. Однако девочки в кассах тоже не так просты, во-первых, они быстренько запомнили постоянных покупателей, мгновенно освоили методы известного Шерлока Холмса. Эту тетку с поджатыми губами и в очках трогать опасно, а тот мужик в распахнутом плаще и с улыбочкой до ушей – элементарный козел, ему можно рояль вписать, он не заметит.

Карцев зашел в универсам, вынул из кармана бумажку, на которой жена написала, что следует купить, все пунктуально выполнил, поставил корзинку перед кассиршей, она все быстро просчитала, отложила в сторону, сыщик взял чек, хотел его изучить, девушка мило улыбнулась коралловыми губами и сказала:

– Обижаете, мы все вас прекрасно знаем.

Фактически это было признанием в том, что кассиры жульничают, но девушка обаятельно улыбалась, а сыщик смутился, сунул продукты в матерчатую сумку, которую носил всегда с собой, вышел из магазина, сделал несколько шагов и потерял сознание.

Первая мысль, когда Карцев пришел в себя, была про два десятка яиц, которые теперь наверняка превратились в огромную яичницу.

– Вот… – И он длинно выругался. – Я оступился, ударился головой, где я, мать вашу? – И тут он только сообразил, что сидит в кресле, руки и ноги крепко пристегнуты, комната небольшая, без мебели и никого нет, он один.

Небольшое кругленькое тело Карцева напряглось, он сразу понял: ремни рассчитаны и на человека посильнее. ГБ. Совершенно ясно. И нужен им телефон Гурова, отчетливо понял он. И я отдам телефон, никуда не денусь, потому что время героев, умирающих под нечеловеческими пытками, прошло. Да мне и пыток не выдержать, честно признался Карцев. А теперь сделают пару уколов, и я заговорю как миленький. Слава богу, кроме номера телефона, я ничего не знаю.

За спиной скрипнула дверь, раздались шаги нескольких человек.

– Очнулся, голубчик. Я говорил, мужик крепкий, скоро очухается.

– Что же ты, падла, в гестапо устроился? Эдакая халтурка на стороне, подрабатываешь. – Карцев ощущал легкий озноб и прилив сил, странно, но страха не было. А он прекрасно знал, что большой смелостью не отличается.

– Не груби, дорогой, прилив сил сейчас пройдет, ты станешь обыкновенным человеком, – произнес умеренный голос, справа появилась фигура в белом халате с марлевой повязкой на лице.

Карцев, как мог, повернул голову, увидел подкатившийся столик на колесиках, на котором лежали лишь шприц, ампулы и металлическая белая посудинка, в которую мы сплевываем, сидя у зубного врача.

– Илья, мне надо получить ответы на несколько вопросов, и ты мне на них ответишь. Предлагаю сделать это добровольно, иначе я тебя заставлю. Это не очень больно, однако неприятно.

– Пошел бы ты, дорогой. – Карцев выматерился. – Имеешь свободное время, тренируйся.

– Твоя воля. – Человек в белом закатал Илье рукав, протер спиртом вену там, где обычно делают укол, взял шприц, наполнил его из одной ампулы, перетянул руку резиновым жгутом, в общем, все, как обычно.

Когда он ввел иглу в вену, Илья сначала ничего не почувствовал, но вскоре по всему телу разлилось тепло, даже жар, глаза застелил туман и тут же рассеялся. Илья подумал, что жить очень даже хорошо, сейчас бы рюмку хорошей водки и никаких забот.