бизнес?
Синьорина перевернула страницу.
— Да, четыре магазина на улице Фаббри и два здания на Страда-Нуова — там внизу по ресторану, а верхние этажи жилые, сдаются в аренду.
— И все они заняты?
— Да. В прошлом году у одного из магазинов сменился владелец, и ходили слухи, будто новому владельцу пришлось заплатить
— И это только чтобы заполучить ключи?
— Да. Плюс арендная плата в десять тысяч.
— Ежемесячно? — поразился Брунетти.
— Синьор, это же Калле-деи-Фаббри, к тому же магазины двухэтажные, — с упреком в голосе сказала синьорина — не думает же он, что она ошиблась в цифрах. Захлопнув папку, она вновь уселась в кресло.
Если Брунетти правильно понял выражение ее лица, она еще не все ему рассказала.
— И? — подтолкнул он.
— Ходят слухи, синьор.
— О чем?
— О ней.
— Его жене?
— Да.
— Что за слухи?
— Возможно, я преувеличиваю, синьор, но при упоминании ее имени многие разговоры стихают. Люди думают о ней всякое.
— Это можно сказать о многих жителях нашего города, — заметил Брунетти, надеясь, что не выглядит моралистом.
— Совершенно верно, синьор.
Брунетти счел, что он выше бытовых сплетен, и, придвинув к себе папку, сменил тему разговора:
— Вы случайно не знаете, в какую сумму оцениваются все его владения? Ну, сколько он стоит?
Вместо ответа синьорина откинулась на спинку кресла и принялась изучать Брунетти с таким видом, будто он только что загадал ей загадку.
— Да, синьорина? — подтолкнул ее Брунетти. Не дождавшись ответа, добавил: — Что-то не так?
— Это выражение, синьор.
— Какое?
— «Сколько он стоит».
— Ну, сколько стоит его имущество, — объяснил порядком озадаченный Брунетти.
— В финансовом смысле да, все так и есть, — отозвалась синьорина.
— А есть еще какой-то смысл? — искренне удивившись, спросил Брунетти.
— Конечно. Сколько он стоит как муж, как человек, как начальник, как друг, — заметив, как смотрит на нее Брунетти, синьорина пояснила: — Да-да, я знаю, вы не это имели в виду, но, согласитесь, любопытно, что мы используем это выражение, только чтобы оценить богатство человека, а не его личность. — Она сделала паузу, чтобы Брунетти смог прокомментировать ее тираду, но тот молчал. — Очень уж оно все упрощает — как будто человек ценен только своими деньгами.
Скажи это человек, не обладающий столь живым воображением, как синьорина Элеттра, Брунетти счел бы, что она попросту не смогла оценить состояние Катальдо и в подобной замысловатой манере в этом признается. Брунетти были хорошо знакомы запутанные дороги, которыми бродил разум синьорины.
— Моя жена на днях сказала об одном человеке, что у него в жилах «кровь капиталиста». Думаю, такая кровь течет в каждом из нас, — опустив отчет, он положил его на стол.
— Да, — отозвалась синьорина. — Это и впрямь так.
— Ну, что вы еще узнали? — вернулся к делу Брунетти.
— Первым браком, который длился более тридцати лет, он был женат на Джулии Васари, — сообщила синьорина Элеттра, возвращаясь к разговору о личной жизни Катальдо.
Брунетти молчал, дожидаясь, чтобы синьорина сама ему все рассказала — как-то неловко было показывать, что он уже кое-что знает о Франке Маринелло и жаждет узнать еще больше.
— Вторая жена намного его моложе, больше чем на тридцать лет. Говорят, они познакомились на модельном показе — он взял с собой жену, а Франка работала манекенщицей, демонстрировала меха. — Она бросила взгляд на Брунетти, но тот, казалось, оставался совершенно равнодушным. — Как бы то ни было, они познакомились, и он потерял голову. Через месяц бросил жену и поселился в отдельной квартире. Мой отец знал его, так что часть сведений я получила от него, — объяснила синьорина Элеттра.
— Знал или знает? — уточнил Брунетти.
— Знает. Но они не дружат — так, приятельствуют.
— Что еще рассказал вам о нем отец? — полюбопытствовал Брунетти.
— Развод был далеко не мирным.
— Ну, это не редкость.
Она кивнула.
— Вроде бы ходили слухи, что Катальдо уволил своего адвоката за то, что тот встречался с адвокатом жены.
— А я думал, так все разводы обычно и происходят — адвокаты беседуют с адвокатами, — удивился Брунетти.
— Вообще-то так оно и бывает. Отец только сказал, что Катальдо очень некрасиво себя повел, но в чем это заключалось, не объяснил.
— Ясно, — закивал Брунетти. Увидев, что синьорина собирается встать с кресла, он быстро спросил: — А про жену вы что-нибудь узнали?
Неужели она и впрямь внимательно на него посмотрела, прежде чем ответить?
— Кроме того, что я вам уже рассказала, — нет, синьор. В светском обществе она появляется редко, хотя ее, конечно, все знают. — После небольшого раздумья она добавила: — Когда-то считалось, что она очень стеснительная.
Удивившись про себя такому построению фразы, Брунетти лишь кивнул.
Он взглянул еще раз на папку, но открывать ее не стал. Синьорина Элеттра тем временем встала.
— Спасибо, — поблагодарил ее Брунетти.
— Надеюсь, вам интересно будет это читать, — сказала синьорина. — Хотя, конечно, с интеллектуальным чтивом вроде «Gazzettino» мой отчет тягаться не в силах, — напоследок съязвила она и ушла.
9
Брунетти заставил себя прочесть финансовую сводку дел Катальдо от корки до корки: какими компаниями тот владел и управлял, где заседал в советах директоров, какие акции и облигации покупал и продавал. Впрочем, мысли его то и дело уносились куда-то далеко, к более приятным делам, не имеющим ни малейшего отношения к содержимому папки. Адреса проданных и купленных зданий, цены, по которым совершались сделки, списки взятых и выплаченных кредитов, дивиденды по вкладам и акциям — Брунетти знал немало людей, кого вся эта цифирь приводила в восторг. На него же она нагоняла страшную тоску.
Он вспомнил, как в детстве играл в салочки — гонялся за приятелями, удирающими от него по знакомым и не очень знакомым
