— А откуда вы узнали, что Лига сдает в аренду квартиры?

— Мне казалось, здесь все об этом знают, комиссар. Разве нет?

— Ну если пока и не знают, то вскоре узнают, профессор.

Супруги Ратти в ответ на это промолчали, только синьора Ратти быстро перевела взгляд с Брунетти на мужа и обратно.

— Вы не помните, кто вам рассказал о квартирах?

Оба в один голос сказали:

— Нет.

— Завидное единодушие. — Брунетти едва заметно улыбнулся и зачем-то поставил галочку напротив их фамилии в списке. — Вы проходили собеседование, прежде чем вам разрешили поселиться в квартире?

— Нет, — сказал Ратти. — Мы заполнили и отослали анкеты, и вскоре нас известили, что наше заявление одобрено.

— Как вас известили? Письмом? По телефону?

— Это было давно, я уже не помню, — сказал Ратти и повернулся к жене за подтверждением. Та кивнула головой.

— Значит, вы снимаете эту квартиру уже два года?

Ратти кивнул.

— И у вас не сохранилось ни одной квитанции об оплате?

Теперь его жена покачала головой.

— Скажите, профессор, вы подолгу живете в городе?

Он задумался:

— Мы приезжаем на Карнавал.

— Обязательно, — уверенным тоном закончила за него жена.

— Иногда мы проводим здесь сентябрь или рождественские каникулы, — продолжил Ратти.

— В течение года мы приезжаем несколько раз на выходные, — вставила синьора.

— Понятно, — сказал Брунетти. — А горничная?

— Она приезжает с нами из Милана.

— Ясно. — Брунетти начертил вторую галочку напротив их фамилии.

— Позвольте вас спросить, профессор: вам известны цели и задачи Лиги?

— Я знаю, что они борются за укрепление моральных устоев в обществе, — изрек профессор значительным тоном, подразумевая, что это, мол, никогда не помешает.

— Ах да. Но помимо того, они занимаются сдачей жилья в аренду. Зачем?

Ратти с женой молча обменялись взглядами.

— Я думаю, их цель состоит в том, чтобы сдавать квартиры достойным людям.

— Зная это, профессор, вы не находите странным, что венецианская организация сдает квартиру миланцу, который будет проводить в этой квартире от силы два месяца в году? — Поскольку Ратти не отвечал, Брунетти задал наводящий вопрос: — Вы, наверное, в курсе, как у нас тут тяжело с жильем?

Синьора Ратти нашлась первой:

— Мы подумали, что они хотят сдать квартиру людям, которые бы ценили и берегли бы ее.

— То есть вы больше способны ценить и беречь такую большую удобную квартиру, чем, допустим, семья какого-нибудь плотника из Каннареджо?

— Само собой разумеется.

— А за чей счет, позвольте узнать, производится ремонт квартиры?

Синьора Ратти улыбнулась и сказала:

— Пока что ремонт ей не требовался.

— Но в вашем контракте обязательно должен быть пункт — если с вами заключали контракт, — в котором говорится, кто оплачивает расходы по ремонту.

— Это все они сами, — подал голос Ратти.

— Лига?

— Да.

— То есть это не обязанность жильцов?

— Нет.

— А вы, значит, — Брунетти поглядел в бумагу у себя под рукой, будто там были записаны цифры, — всего два месяца в году проживаете в квартире? — Ратти хранил молчание, так что Брунетти переспросил еще раз: — Так, что ли, профессор?

— Да, — процедил тот сквозь зубы.

Точно священник на уроке в гимназии, Брунетти сцепил пальцы и аккуратно положил руки перед собой, поверх списка.

— Ну что же, я думаю, настало время сделать выбор.

— В смысле?

— Если вы не понимаете, я вам объясню. Первое, вы должны будете повторить сейчас ответы на мои вопросы для записи на пленку, либо я вызову секретаря, чтобы она их застенографировала. В любом случае вам придется подписать ваши показания и обоим поставить свои подписи, поскольку вы говорите одно и то же. — Брунетти сделал долгую паузу, чтобы они как следует прониклись смыслом его слов. — Либо вы могли бы — а я рекомендую вам это сделать — рассказать мне всю правду. — Оба напыжились, готовясь выразить возмущение, особенно синьора Ратти. — Так или иначе, — спокойно продолжал Брунетти, — я вам обещаю, что квартиру вы потеряете, хотя, может быть, и не скоро. Это по меньшей мере. — Занятно, что они сразу притихли и не потребовали объяснить, что он имеет в виду. — Нам известно, что многие квартиры сдаются незаконно и что кое-кто, связанный с Лигой, годами незаконно собирает с жильцов арендную плату. — Профессор Ратти открыл было рот, но Брунетти упреждающе поднял ладонь, призывая к терпению, и снова сцепил руки. — Если бы речь шла об одном мошенничестве, то вам, возможно, имело бы смысл и дальше упираться и говорить, что вы, мол, ничего не знаете. Но, к несчастью, все оказалось гораздо серьезнее. — Здесь он замолчал. Он заставит их признаться, черт возьми.

— А в чем дело? — осторожно поинтересовался Ратти.

— Произошло убийство. И не одно, а целых три. Причем в числе убитых — наша сотрудница. Я вам это сообщаю, чтобы вы поняли, что мы этого так не оставим. Одного из нас убили, и мы отыщем виновных. И накажем. — Брунетти многозначительно помолчал. — Если вы продолжите упорствовать, то вы в конце концов будете привлечены к следствию по делу об убийстве.

— Об убийстве мы ничего не знаем, — всполошилась синьора Ратти.

— Теперь уже знаете, синьора. Кто бы ни стоял за этой аферой с арендой квартир, он несет ответственность за три убийства. Отказываясь назвать нам лицо, принимающее от вас арендную плату, вы сознательно чините препятствие следствию. Я должен вам напомнить, что в этом случае положено гораздо более суровое наказание, чем если бы вы пособничали простым мошенникам. И я вам обещаю лично позаботиться о том, чтобы это наказание было к вам применено, если вы по-прежнему будете упираться.

Ратти вскочил:

— Нам с женой нужно переговорить наедине.

— Нет, — сказал Брунетти, впервые повышая голос.

— Я имею право, — заявил Ратти.

— У вас есть право посоветоваться с вашим адвокатом, синьор Ратти, и я вам охотно это разрешу. Но вы и ваша жена ответите мне немедленно, здесь и сейчас. — Брунетти отлично знал, что сильно превышает определенные ему законом полномочия. Оставалось только уповать на то, что этого не знают Ратти с женой.

Они смотрели друг на друга так долго, что он потерял надежду. Но она вдруг кивнула своей головой цвета бургундского, и оба сели обратно.

— Хорошо, — сказал Ратти, — но давайте сразу условимся, что об убийстве мы ничего не знаем.

— Об убийствах, — поправил его Брунетти, и Ратти вздрогнул.

— Три года назад, — начал Ратти, — один наш знакомый в Милане сказал нам, что у него на примете